"Легенда не о войне", 10

[ankh976]

Название: "Легенда не о войне"
Слэш, НЦ-17, макси
Статус: в процессе
Жанр: эльфы, фэнтэзи, приключения; ХЭ.
Авторы:  ankh976,  Le Baiser Du Dragon,  Блуждающий Огонёк
Саммари: Государства темных и светлых эльфов существуют рядом, в одних из них патрирхат, единобожие и культ любви, а в других - матриархат и многобожие и строгость нравов. Не удивительно, что темные и светлые никогда не поймут друг друга.
Два нищих темных эльфеныша находят замученного в болотах светлого эльфа... С этого маленького шага начала свою поступь судьба многих эльфов - и темных и светлых.

Глава 10

*** Эрментар
В ту первую их вылазку рРэхов так и не удалось настичь, после стычки с Марлахами пришлось возвращаться в крепость. Многие светлые воины получили серьезные раны, да и Арнаэра задело спиралью чувствительно. Зато удалось захватить пятерых пленников: четырех простых воинов и старшего Марлаха. Тот, вероятно, совсем недавно стал старшим, даже волосы не успели отрасти. А еще он был здоровенный, не похожий на девку, а его левую щеку пересекал свежий шрам. Такое уродство.

Эрментар и сам толком не знал, зачем ему пленники, ни один из них не походил на его Алерона. Наверное, поэтому и мучить их было неинтересно. Правда с Тсонне вышла забавная шутка, Эрментар однажды притащил его в пыточную, попугать хотел.

Читать дальше

Они с Арнаэром как раз проверяли, как на старшего Марлаха действуют любовные руны, тот сопротивлялся конечно, глупец, будто пытки ему больше нравились. "Шлюшка", смеялся Эрментар над темным и чертил у того на лбу сразу два символа: "подчинение" и "страсть", до крови царапая когтями. В заднице у темного со вчерашнего дня бутылка была, горлышком внутрь, и вина в ней совсем не осталось. А член стоял мучительно, перетянутый тонким кожаным ремешком.

- Полюбуйся, до чего ты меня довел своим непослушанием, - Эрментар указал на корчившегося на столе эльфа. - Из-за тебя все.
Тсонне непонимающе распахнул глаза, а потом повис у него на руке, пачкаясь чужой кровью:
- Не надо, пожалуйста, ему же больно...
- Плохо просишь, - ухмыльнулся Эрментар.
Тсонне обреченно встал на колени и оглянулся на остальных эльфов, все с любопытством глазели на них.
- Можно не здесь? Я все сделаю.
- Хорошо, - великодушно согласился Эрментар. - Только учти, от тебя теперь зависит, будут твои сородичи жить или умрут.

Тсонне с того дня стал таким ласковым, совсем как в замке у рРэхов, даже выпросил у Эрментара разрешение навещать пленников и проводил с ними едва ли не целые дни. Один из марлахских воинов вскоре тихонько угас, не выдержал забав с ним, и, как Эрментару доложили, чуть не на руках у Тсонне. Тот ходил опять зареванный, пока Эрментар не пригрозил ему и остальных умертвить.

- Не надо, пожалуйста, - Тсонне быстро утер глаза и потянулся за лентой, до сих пор так и не научился сдерживаться.
- Еще наловим, не переживай, - заржал Эрментар и подтолкнул его голову к своему паху, сегодня они были только вдвоем в спальне.
Недавно он обрезал Тсонне волосы, специально старался, чтобы криво получилось. И теперь представлять Алерона стало еще проще, хотя тот вряд ли бы взял в рот по своей воле. Темные не любили это дело совершенно, вон и пленникам пришлось сперва зубы выбивать. Только старшему Марлаху оставили, все же Тсонне так забавно умолял его пощадить.

- Ну же, постарайся, - Эрментар прикрыл глаза и надавил Тсонне на затылок, проникая в сжимающееся горло, в последнее время он его часто так драл.

***Тсонне
У Тсонне закружилась голова, и он на мгновение прижался к стене, острые камни впились в спину. Сжал в кармане бутылочку с эликсиром, пытаясь отдышаться после винтовой лестницы. Он отдавал почти все свои дорогие и такие чудесно эффективные лекарства пленникам, оставляя себе лишь самое необходимое. И оттого слабость накатывала на него иногда удушливыми волнами. Но его слабость была просто слабостью, пленникам эликсиры нужнее. Эрментар говорил, что может быть их обменяют при случае, и Тсонне изо всех сил надеялся на этот случай.

Эрментар... его самое главное и самое горькое лекарство. Непотребство, творимое им, вливало в Тсонне маленькую струйку силы. Он лишь недавно заметил это, и, кроме горечи унижения, кроме холода равнодушной любви-нелюбви, чаша, испиваемая им каждую ночь и день, наполнилась теперь новым чувством. Жжение светлой магии, белое семя, заменяющее ему глоток эликсира. Тот глоток, который он мог теперь отдавать пленным.

- Эй, красавчик, что ты там один томишься, иди, приляг с нами! - засмеялись стражники, проходя мимо.
Тсонне опустил голову и постарался не прислушиваться. Это было легко - просто перестать понимать светлое наречие, которое он и так знал не особо. И если не реагировать, они быстро отстанут. Солдатня вообще к нему не лезла, из уважения к "покровителю". А благородные наоборот - интересовались Тсонне только ради Эрментара. Точнее, ради того момента, когда они могли бы войти в его тело вместе с Эрментаром. Даже смешно, что эти сильные маги так же жаждали чужой магии, как и Тсонне. А ведь их жизнь от этого не зависела.

Он продемонстрировал охране подземелий свой мешок (еда, бинты, пара старых рубашек) и отказался от любезных приглашений выпить.
- Если вам так уж пленники любезны, господин Тсонне, - смеялись охранники, - мы вам их сюда понатащим. Даже помоем ради вас! А то они совсем темные, грязные...
Тсонне мотал головой и слабо улыбался. Он давно понял, что светлые совершенно искренне считали свою "любовь" щедрым даром и предлагали ее с тем же гостеприимством, что и вино, например. Возможно, она и была благословением, ведь и Эрментар... Ведь Эрментар так щедро дарил ему силу, не получая ничего взамен.

Он медленно шел по коридору вслед за болтающими солдатами, вел когтями по влажной стене и вспоминал снова и снова:
"Смотри, до чего ты меня довел."
"Это ты вынуждаешь меня своими капризами."
"Из-за тебя он умер."
Когда-то, в другом мире, в другом времени Алерон, его полузабытый брат, говорил похоже: почему ты меня всегда заставляешь себя наказывать.

Наверно, Тсонне и правда был виноват во всем этом, в том, что он не мог ответить на Истинную Любовь, о которой трепались благородные светлые. "Безответная Истинная Любовь, - смеялись светорожденные родичи Императора, - способна кого угодно свести с ума. Неужто верно говорят, что темные неспособны к любви, а, сиятельный Эрментар?"
Тсонне уже знал, что подобным образом они осуждали негласную разбойничью войну, развязанную Эрментаром в приграничье земель Хаоса.
"С моей любовью все в порядке, она всегда со мной", усмехался Эрментар и трепал Тсонне по голове.
Иногда он становился таким ласковым, как тогда, в поместье. И Тсонне снова верил в его любовь. И снова не мог оправдать, не мог стать достойным...

Они зашли в камеру, и тяжелый запах нечистот и страдания ударил Тсонне. Как всегда.
- Кого вам поймать, господин? - солдат подхватил цепь и подтащил к себе одного из забившихся в угол темных. - Даже маленький кинжал нуждается в достойных ножнах!
- Просто принесите воды, я сам справлюсь, - криво улыбнулся Тсонне.
Ритуальный обмен всегда одинаковыми шуточками, но почему-то охрана неизменно веселилась. Возможно, этот бессмысленный набор слов все же таил в себе тайный светлый смысл.

Темные воины негромко благодарили его за еду и воду, сидели на коленях напротив, вежливo не начиная есть, и расспрашивали о новостях:
- Как наши, наступают, господин Тсонне?
- Войну не объявляли, - отвечал он и чувствовал вину за то, что Дом Марлах забыл о своих воинах и не обращает внимания на разбойные вылазки светлых.
- Вы из Дома шШаэрз, господин? - вдруг спросила его эльфийка, единственная женщина среди пленных.
- Я... нет... - растерялся Тсонне, - простите, я к...
Он поспешно встал и отошел в дальний угол, в который цепи не пускали других пленников. Там, распятый на кандалах, в мучительной позе, не позволяющей ни выпрямиться, ни присесть, был тот, кому он и приносил лекарства. Благородный маг из дома Марлах. Простым воинам доставалось не так уж сильно, к ним лишь приходили развлекаться пьяные солдаты. Они достаточно быстро отходили от этого. А с магом занимались благородные, загоревшиеся внезапно идеей: познать суть темной магии.

Много раз Тсонне умолял Эрментара прекратить это или, хотя бы, позволить Марлаху отдохнуть между пытками, не мучить дыбой и растяжками.
"Они же не со зла, не убьют, - равнодушно отвечал Эрментар. - А позволять ему оправиться нельзя, иначе магию восстановит." Сам Эрментар потерял к пленникам всяческий интерес, добившись покорности от Тсонне.
"Истинная любовь - она такая, малыш, только с тобой хочу", ухмылялся он, трахая Тсонне в бассейне. Тсонне захлебывался и цеплялся руками за сидящих рядом эльфов, не замечая их ласк и поцелуев, все плавилось в жаре и свете, мучительном, как пытка...

Он прижал к запекшимся губам Марлаха влажную губку, и тот вздрогнул всем телом, сжал бессильно пальцы, ноги у него были привязаны к рукам, бедра широко разведены, выставляя на обозрение истерзанный пах.
- Это я, не бойся, - прошептал Тсонне и достал флакончик.
Блестящие капельки эликсира исчезали у Марлаха во рту, он слепо закидывал голову и тянулся за ними, клыки у него были сломаны, но не выбиты почему-то.

Тсонне старательно поил и кормил его, обтирал от крови и нечистот, смазывал раны. Потом снял повязку, обработать порезанные глаза. И тогда Марлах распахнул их, как раз в тот момент, когда Тсонне снимал гной с его ресниц.

Глаза у него оказались ярко-ярко серыми, "подобно горному ручью в пасмурный день", так говорили об Эрментаре. Но теперь Тсонне вдруг понял, что во взгляде его возлюбленного всегда блистали сталь и холод вечно изменчивых иллюзий, даже тогда, на болоте, когда Тсонне точно так же выхаживал его. Пленник же смотрел устало и отрешенно, словно из глубины страдания.
- Спасибо, - прошептал он, и в голосе его была настоящая благодарность.
И Тсонне замер, зачарованный этим призраком несбыточного, этим отблеском тепла, этими столь похоже-непохожими серыми глазами.

А на следующий день он стоял на крепостной стене, смотрел на закатные горы и ежился под тяжелой рукой сиятельного Эрментара энАраиссэ.
- Как видно, ветер дует неумело, - заметил светорожденный Талеан, поднимая кубок. - Ведь, сверкая белизною, облака не уплывают вдаль... Ах, нет, то горная вода. Сверкает белой пеной. (*)
- Ныне вся пена красная, - хмыкнул другой светорожденный.
- Это всего лишь бесполезная пена, - заметил третий.
Тсонне знал, что так они делятся впечатлениями о войне, очередная светлая традиция - изящная беседа во время пирушки.

Было прохладно, и он зарылся лицом в куртку Эрментара, словно в озеро огня провалился... Высокородные трепались о темной магии:
- Сие не постичь разумом. Эти отрыжки тьмы... Может, насадить их всех на пики белых стен Тиаласа, господа? По обычаю предков, - предложил кто-то.
- Блестящая идея, что может усладить более, чем крики умирающих отродий, - засмеялись в ответ.
И Тсонне вздрогнул, поняв вдруг, что они собираются казнить пленников, посадив на колы. Он судорожно стиснул руку Эрментара, прижался к ней губами в умоляющем поцелуе.

Эрментар оторвался от напряженного созерцания южных предгорий и рассеянно оглянулся:
- Отвратные обычаи, господа, право слово.
Тсонне перевел дух, ужас медленно отпускал его. Миновало, снова миновало. Он закрыл глаза, представляя, что находится не здесь, а далеко-далеко, среди тонких, причудливо изогнутых болотных сосенок. По земле ползают муравьи, Тсонне собирает бледные душистые травки, а рядом идет Марлах, улыбается тепло и еле заметно и смотрит своими похожими, такими похожими глазами...
_________
* переделанная танка Отикоти Мицунэ

***Алерон
Им удалось вырваться из ловушки земель Хаоса, марлахская погоня отстала еще раньше, чем они даже имперскую границу пересекли.
- Со светлыми сцепились, слава богам, - говорили друг другу воины на привале.
Алерон бездумно смотрел в костер и перебирал короткие пряди Ирршшс, та заснула, положив голову ему на колени. Невыносимое напряжение последнего месяца постепенно отпускало его, светлое Приграничье казалось таким мирным. Теперь оставалось только тихонько, не привлекая внимания имперских стражей, пробраться на юг, домой. Интересно, как дела у Учителя Граэха и других ребят?

- Ирршшс, ты смотрела по карте, где остальные?
- Они еще с той стороны.
Хоть бы вернулись, подумал он, и что благородные находят в войне? Да, весело сначала, но там же убивают друзей... Нет, нельзя так думать, они сражались за правое дело, просто Алерон не знает всего. А Кэрх не умер, нет, он присоединился к божественной свите Ваэнссор, Повелительницы Тьмы. Алерон завозился, устраиваясь поудобнее в одеялах, Ирршшс обняла его со спины. И он закрыл глаза, целуя ее ладошку, а уже через мгновение прижимал к лицу ладони Эрментара - во сне.

Они спустились немного к югу и снова вторглись к Марлахам, навстречу паре отрядов, ведомых низкоранговыми старшими. Снова долго метались, пока не соединились наконец-то с частями, которые выводил из Хаоса Учитель Граэх. Надеялись спокойно сбежать к светлым, но на этот раз их встретили имперские стражи, и они рассыпались и запетляли, пытаясь опять столкнуть преследователей друг с другом. И после каждой битвы Алерону казалось, что это все, последняя, осталось совсем немного, и они, наконец, избавятся от погони. Но когда они потеряли Четвертую Госпожу, с малым отрядом прикрывающую их отход по огромному ущелью, настоящему Каньону Смерти, так вот, после этого Алерону показалось, что война эта никогда не кончится, так и будет длиться и длиться, и жизнь его отныне поделится на два сна - кошмар наяву и несбыточное в видениях.

Но та битва в Каньоне оказалась последней, им удалось сбежать: Четвертая Госпожа задержала врагов надолго. Ближе к границам с землями Тьмы их встретила регулярная армия рРэхов. Оказывается, пока они отвлекали внимание на востоке, рРэхи и шШаэрз неожиданно напали на земли Хаоса с севера и юга.

***
- Видишь, Алерон, наш поход все же имел смысл, - смеялась Ирршшс, они сидели в гостиной своей башни, пили вино и разглядывали карты.
- Разве я говорил когда-то, что нет? - улыбался Алерон ей в ответ.
- Ты так думал.
- Я тоже хочу читать мысли! - восхищался Алерон, в голове у него так приятно шумело, а по телу бродили волны магии, то горячие, то ледяные попеременно.

- Легко читать мысли, если думаешь также, а, Ирршшс? - криво усмехнулся Гадех и пригубил из кубка.
Он остался один из своей пятерки: трое, в том числе и Лиаса, их командир, погибли, а четвертый, Митеон, получил ранг и стал старшим.
- За тех, кто не с нами, - сказала Ирршшс.
Гадех закрыл лицо ладонями и не ответил, а Алерон молча стукнул своим кубком, поддерживая поминальный тост. Он смотрел на карту, на обведенный красным кружком залив, ради которого и велась эта война. Это был выход к Западному морю, пару сотен лет назад Марлахи прогнали рРэхов с его берегов, и вот, наконец, они вернулись. Точнее, еще не вернулись, война идет, их войска продвигаются дальше на Север, но уж этот-то залив точно останется за ними. Даже после мирного договора и контрибуций они ни за что не уйдут оттуда, так сказала Владычица рРэхов на вчерашнем пиру.

А еще Владычица сказала, что без их самоубийственного похода не удалось бы отвоевать исконные ррэховы земли столь быстро. И что шШаэрз не хотели открывать второй фронт, все выжидали чего-то, ледяные твари, и зашевелились, лишь когда разразился скандал с замороженными городами. Алерона после ее слов хлопали по плечам и поздравляли, а он улыбался в ответ счастливо и пьяно.

- Пойдемте уже, а то без нас добычу разделят, - Ирршшс потрепала Гадеха по неровно обрезанным волосам.
- Там добычи-то с комариный нос, все старшим достанется, - возбужденно трепался Алерон, скача по лестнице. По-правде говоря, он сильно надеялся на пригоршню-другую серебра. Не то, чтобы он уже знал, на что ее потратит, но ведь никогда не держал же в руках ничего больше медной монетки. А с добычи можно будет перевязь украсить и драгоценные светлоэльфийские кружева нацепить на манжеты парадной курточки...

***
Ему досталось даже больше, чем он мечтал - две горсти серебра с медью, семь золотых монет и кольцо с прозрачным камушком. Все благодаря тому, что Учитель Граэх отказался от своей доли. Алерон как раз разложил свое богатство по кучкам и умиленно любовался им, когда Учитель объявил, что участникам Восточной кампании выделили часть из основательно разграбленного Тоёржаха, богатого приморского города Марлахов. Воины радостно завопили и застучали по столам, обрушив Алероновы столбики из монет.

И по новому разделу он получил еще два мешочка с золотом и красивый кубок, из которого и упился до маленьких синих гоблинов перед глазами. С одним из гоблинов, похожим золотистой челкой на Эрментара, он даже пытался разговаривать и признаваться в любви, называя, конечно же, Эрментаром. После этого Ирршшс с Гадехом, едва ли более трезвые, притащили его в башню, где веселье продолжилось. К ним присоединился Митеон, тот мальчик, что стал старшим.
- Какая у тебя прическа красивая, - хихикал Алерон, трогая его за маленькие косички на висках.
- Хоть ты не издевайся, Алерончик, - смеялся тот в ответ, на его коротко, как у всех младших, обрезанных мечом волосах традиционная прическа старшего смотрелась и правда забавно. - Что с наградой будешь делать?
- Кружева... из Эфериоса! Куплю.
- Зачем тебе кружева, лучше личного слугу заведи, - ржали над ним друзья.
- Да! Наложницу! - вдохновился Алерон.
- Не положено тебе еще наложнков, Алерончик, - умирали прямо-таки они от смеха, - вот станешь старшим...
- А... служанку? - расстраивался Алерон.
- Неприлично это, слугу заведи. Какой ты все же развратный, Алерончик, тебе светлым надо было родиться.
- Я... не... светлый... - прошептал Алерон, засыпая у кого-то на коленях, а огонь очага перед его глазами плыл и превращался в светлый лес.

***
А следующим вечером, вернувшись с тренировки, Алерон обнаружил в гостиной главную ключницу их башни, а с ней трех совсем молоденьких эльфов, едва ли на пару лет старше самого Алерона.
- Господин, - поклонилась ключница, - эти трое юношей будут счастливы вам служить, выбирайте.
Эльфята испуганно таращили на него разноцветные глаза, они были в одинаковой коричневой одежде и белых передниках, как и вся прислуга в башне.
- Невинные? - сурово спросил Гадех.
- Конечно, господин, - закивала ключница, - чистые и невинные.
- Смотри, Алерон, это заклятие чистоты, - Ирршшс нарисовала в воздухе темную сеть, и та поплыла на зажмурившихся эльфят. - Если на них оставил свою магию слабый маг, заклятие выжжет ее. А если более сильный - просто покажет.
- Если, конечно, тот не спрятал свои остатки, - заметил Гадех.
- Что вы, господин, такого не может быть, этих мальчиков намедни проверяли старшие, - уверила их ключница.

Сеть Ирршшс проплыла над эльфятами и растаяла, а Алерон, которого друзья весь день наставляли, как следует обращаться со слугами, подошел к каждому по-очереди и погладил по голове. Он вдруг вспомнил, как у них в деревне рассказывали о возможности пойти в услужение в богатый Дом - как о сказке. Еще бы, личным слугам платили целый серебряный в два месяца и кормили, за десяток лет можно было скопить состояние и вернутся в деревню богатым и уважаемым эльфом.

Второй эльфенок оказался самым приятным, если коснуться его магией, и Алерон взял его за предплечье:
- Как тебя зовут?
- Кордеш, господин, - прошептал тот, глаза у него были светло-голубые.
Алерон надел ему на руку браслет, который специально изготовил днем: на нем было вытравлено магией его имя, а еще вплетены оберегающие заклятия.
- Спасибо, господин, - Кордеш благоговейно погладил снежинки и спиральки, покрывающие браслет.

Алерон отвел его в маленькую пустую пристройку рядом со своей спальней, оказывается, это была комната прислуги. Друзья сказали, что нового слугу надо сразу же выпороть, но не сильно, а только до красноты. А потом повторять процедуру каждую субботу, даже если не провинится - чтоб не распускался. "Они такие ласковые, - трепался Гадех, - очень легко их распустить".

Алерон снял ремешок с плеча и сел на деревянный топчан. Кордеш поспешно приспустил штаны и лег животом ему на колени. Наверно, ему тоже говорили о том, как положено. Алерон вспомнил Тсонне, и как наказывал того за бесконечные безобразия, а потом размахнулся и шлепнул. Кордеш вскрикнул и забился, на бледной коже выступила кровь. Проклятье, Алерон не смог до конца убрать силу холода из своего удара.
- Тихо, тихо, больше не будет так больно, только первый раз, - Алерон растер красную капельку.
- Да, господин, - всхлипнул слуга.
Алерон сосредоточился, и следующий его удар оставил лишь аккуратный светлый след. Кордеш вздохнул и перебрал ногами, поджимая задницу, скоро она вся окрасилась в ровный розовый цвет.
- Готово, слезай.
- Спасибо, господин, - Кордеш сел перед ним на колени и утер глаза. - Я... вы желаете?..
Он покраснел и дотронулся до Алеронова паха, и Алерон почувствовал, как его щеки тоже заливает жар:
- Да, Кордеш.
Слуга неловко распустил завязки на его штанах, вытаскивая член, а потом осторожно лизнул. Алерон закрыл глаза, целомудренные прикосновения слуги были совсем не похожи на искусные ласки Эрментара, было немножко неловко и стыдно, и удовольствие казалось лишь далекой, покрытой пеплом тенью истинного наслаждения. Алерон вообразил на мгновение, будто поймал Эрментара на границе, сделал своим наложником и выпорол. А теперь тот так послушно его вылизывает... "Нет, Эрментар бы никогда", подумал он и кончил.

***Эрментар
Эрментару полюбились эти их внезапные вылазки из крепости, "настоящий разбой", как говорил Арнаэр. "Это война", отвечал Эрментар, смеясь по привычке, как можно называть разбоем призрачную нить безответной любви, роднившую его с Алероном. В Тиаласе он вспоминал о нем все чаще и чаще, особенно после изменений, произошедших с Тсонне. Этому не было разумного объяснения, по крайней мере, Эрментар никогда о таком не слышал ранее. Скорее всего, непрерывные магические контакты со светорожденными восстановили энергетические структуры Тсонне, пораженные еще в утробе матери. И теперь Эрментар чувствовал слабые искорки холода во время их безудержных соитий. Но холод этот был совсем иным, нежели тот, что гнездился в его душе, изысканная пытка, постоянное почти напоминание о несбыточном. Вне крепостных стен сразу становилось легче.

Великий Дом Марлах неосмотрительно вступил в войну с двумя своими темными соседями, на востоке войск Хаоса осталось совсем мало. И Эрментар совсем обнаглел, последний их поход длился уже около месяца. Иногда ему казалось даже, что скоро они выйдут к южной границе земель Хаоса, и там он непременно встретит Алерона. Но нигде не нашлось и следа рРэхов, в этой погоне за призраками Эрментар потерял половину небольшого отряда и одного из светорожденных.

- Рассудок окончательно покинул вас, сиятельный Эрментар, - открыто насмехался Талеан, он был серьезно ранен в последней схватке. Они только что превратили в руины очередное святилище Хаоса, третье уже, и надо было срочно покидать это место.
- Это священная война против тьмы, пресветлый.
- Империя не воюет с Великим Домом Марлах, - на губах Талеана показалась кровь, очень плохо. Раны, нанесенные Хаосом, были болезненны и заживали трудно. - А тьма - в вашей душе.
"Неправда, там лишь несбыточное."

Эрментар приказал возвращаться в крепость, слишком мало их оставалось, и нельзя было терять еще одного светорожденного. Талеан вновь засмеялся:
- Слишком поздно, не стоило трогать святилища и гневить чужих богов.
И оказался прав, к несчастью. На месте разрушенного храма неотвратимо возникали маленькие завихрения, прямо у них под ногами. Сначала всего лишь пыль, а потом среди песчинок промелькнуло лезвие, еще одно, повелители Хаоса были совсем рядом. Странно, но Эрментар совсем не ощущал присутствия какой-то серьезной силы, неужели Марлахи решили настигнуть их, используя Блуждающие врата, об этом заклинании упоминалось в старых донесениях.

- Заклятье врат, - подтвердил Талеан. - Неужели сама владычица Торр'еРртх к нам пожаловала.
А потом в один миг на них обрушились Марлахи, личная гвардия владычицы с ней самой во главе. Казалось, само пространство вокруг пришло в движение, Эрментар успел уничтожить одного темного с алыми глазами безумца, прежде чем его придавило вдруг к земле сияющими лезвиями. Он никогда раньше не видел древних тварей, лишь слышал о них от Граэха, и Торр'еРртх была одной из них, несомненно, кем еще может быть рогатое черноволосое страшилище. Дальнейшее воспринималось смутно, Эрментар понимал только, что жив, вокруг бурлила чуждая магия, не давая вдохнуть и пошевелиться.