"Дарсанийские пороки", 2

[ankh976]

Название: "Дарсанийские пороки"
Слэш, НЦ-17, маленькое миди
Статус: в процессе
Жанр и теги: реал с омегаверс, романс, херт-комфорт, ХЭ
Авторы:  Le Baiser Du Dragon и  ankh976
Саммари: доброго, порядочного альфу любят и омеги и альфы.
Предупреждения: омегаверс

Сайрус еще немного потискал Джерта после ужина. Тот был отзывчивый и тонкий, настоящий дарсанийский омега из столицы. Сайрус обожал их, кокетливых и легкомысленных, так не похожих на скучно-добропорядочных омег Алвонда, его родины.
— Пойдем, там сейчас "Омежье счастье" начнется, — сказал Джерт, кивая на визор. А потом вдруг ткнулся Сайрусу в плечо и стеснительно спросил: — Или ты не хочешь пропитываться реакционной буржуазной моралью?
— Что? — засмеялся Сайрус. — Ты хоть понимаешь, о чем говоришь?
Иногда треп Джерта просто шокировал — когда тот походя упоминал какую-нибудь жуткую подробность своего заключения или прихотливо вплетал в разговор об обеде экстремистские лозунги.
— Конечно, понимаю, — сделал оскорбленный вид Джерт, — или ты думаешь, я не разбираюсь в этом вашем омежьем счастье?

Они рассмеялись вместе и перебрались на диван. Канал с "Омежьим счастьем" был алвондский спутниковый, местные каналы были или закрыты или передавали выступления лидеров различных группировок. Джерт включил субтитры для глухих и внимательно уставился в экран, шевеля губами и иногда переспрашивая Сайруса о непонятном выражении. Он прилежно изучал язык. Сайрус запустил ему руку в штаны и принялся поглаживать по животу и члену, а тот прижимался к нему задницей, а иногда поворачивался, чтобы поцеловать. Не в разбитые губы, конечно, а куда придется — в щеки, плечи, шею...

Возня и болтовня Джерта отвлекли Сайруса от происшедшего недавно. Он отогрелся и даже задремал, почти перестав думать о подлом предателе Даргоне. Хотя какое там, это Сайрус предатель, испугался тюрьмы и согласился работать на дарсанийскую тайную полицию. А Даргон просто больной ублюдок. Сайрус заснул и увидел во сне отца Константина.

Тот смотрел на него с осуждением и качал головой: "Как ты мог". Сайрус во сне жалко оправдывался, говорил, что Дарсния не является врагом Алвонда, а значит — он не предатель. "Ведь я согласился на это не только ради себя, еще ради Джерта", обращался он уже к Даргону, а тот понимающе кивал и говорил: "Ну конечно, Сайрус, ну конечно". И Сайрус, взвыв от ненависти, бросился на него и даже смог пнуть.

И проснулся, грохнувшись вместе с Джертом на пол.
— Ты меня пнул, больно, — сказал тот со слезами на глазах.
— Прости, Джерт, — Сайрус виновато улыбнулся и погладил его по голове. — Дурной сон.
— Ничего, — вздохнул тот. — Переживу. Если ты меня помажешь мазью.
— А куда попало, по попе? — спросил Сайрус.
— Как ты догадался, — захихикал Джерт.

И Сайрус стянул с него штаны и помазал ему задницу. На ней все еще желтели следы старых синяков.
— Какой ты худющий, — сказал он, проводя по выступающим позвонкам вниз, между ягодицами и дальше, к чуть влажной дырке.
— Тебе не нравится? — Джерт вильнул задницей.
— Очень нравится, — Сайрус засунул в него палец и принялся делать вид, что втирает мазь в пораненное место. Джерт жалобно постанывал.
Они этим лечением каждый вечер занимались, а потом целовались. Жалко, что сегодня поцелуи будут односторонние.

Весь следующий день Сайрус ждал, что Даргон явится к нему и потребует каким-нибуть невообразимым способом начать продавать родину. Но тот выжидал, словно догадываясь о его терзаниях. А вечером Сайрус получил посылку от своего бывшего, Георга. Целая упаковка разноцветных шоколадных батончиков и фотооткрытка с размашистой надписью "Как ты там, Кирилл? С Новым Годом! Георгий". На обратной стороне была фотография — Георг со своим альфой и младенцем на руках. По углам летали пухлые гурии с арфами. Новый год был месяц назад.

Бывший обожал коверкать имена и называл Сайруса Кириллом на старо-алвондский манер. Он вообще был повернут на старине, традициях и "истинно алвондских ценностях". Расстались они, когда Сайрус стал добровольцем Красного Полумесяца. "Бог в помощь, Кирилл, помогай страждущим и спасай заблудших. А предназначение омеги — семья и дети. Жаль, что наши мечты не совпадают."

— Что это, гуманитарка лично для нас? — Джерт потерся носом о его плечо и заглянул в открытку. — Какое милое, богобоязненное семейство поддерживает нас конфетами! Можно мне одну, Сайрус?
— Съешь хоть все, — сказал Сайрус и ущипнул его за яйца.
Джерт развернул батончик и принялся посасывать его и облизывать:
— О, Сайрус... ммм... какой необычный вкус. Солененькое.
— А мне не особо нравится, — ответил Сайрус.
Это было сало в шоколаде, и Георг прекрасно знал, что Сайрус не любил это традиционное алвондское лакомство.

И Джерт слопал почти всю пачку, все омеги любили шоколад, а в миссии его было мало.
— На завтра оставлю, — сказал Джерт, с сомнением глядя на последние два батончика.
— Давай мы их тебе в попу запихаем, так оно еще лучше в кровь всосется, — предложил Сайрус.
— Извращенец, — захихикал Джерт, — только если ты мне оттуда их вылижешь.
— Уволь, я лучше просто так полижу тебе, — Сайрус погладил его по заднице и соврал: — Губы уже зажили.

Ночью у Джерта заболел живот, и Сайрус кормил его активированным углем (который почему-то не помогал), обнимал и слушал, как тот тихонько постанывает во сне и просит каких-то ферментов.

А на следующий день, уже после дежурства, он встретил Даргона. Тот разговаривал со своим сослуживцем, вероятно, тоже офицером десанта. Сайрус оглянулся и скользнул под навес с неразобранными мешками. Меньше всего ему хотелось попадаться на глаза бывшему приятелю. Он прислонился к холодному влажному боку мешка и посмотрел на дарсанийцев. Собеседник Даргона был тоньше и ниже его, что и неудивительно, телосложением Даргон напоминал... нет, не гориллу, а скорее робота-трансформера из фантастических фильмов. Может, и этот офицер тоже никакой не десантник, а раттельсьянст, подумал Сайрус, передернувшись от отвращения.

А потом неизвестный офицер высокомерно похлопал Даргона по щеке и ушел. Даргон стоял и смотрел ему вслед, а Сайрус глядел на него и ждал, когда он тоже уберется.

Но Даргон развернулся и направился прямо к нему. Сайрус на миг оцепенел, а потом попробовал уйти.
— Стоять.
Сайрус ускорил шаг, и рядом раздался выстрел, а под ногами взвился фонтанчик грязи. Он отшатнулся, а Даргон заржал:
— Когда я говорю "стоять", надо немедленно стоять, руки по швам, носки врозь.
Он подошел ближе, и Сайрус почувствовал, что тот был пьян. Наверно, трезвый он сказал бы то же самое, но только не смеялся бы как психопат.
— Что тебе надо?
— Пойдем со мной, мой дорогой агент, пора отслужить свою службу, — ухмыльнулся Даргон, кладя ему руку на плечо.
Сайрус с некоторым трудом вывернулся, в глазах потемнело от ненависти.

Они пришли в тот самый кураторский кабинет. Даргон подошел к сейфу в стене и, набрав код, извлек оттуда темную бутылку.
— Будешь пить?
— Нет.
— Тогда раздевайся, — оскалился Даргон, а потом приложился к бутылке.
— Что? — опешил Сайрус.
Даргон поставил бутылку на столик и принялся натягивать перчатки, все так же улыбаясь.

Сайрус попятился, вспомнив, для чего он надевал перчатки в прошлый раз.
— Раздевайся, блядь, — повторил Даргон так, что Сайрус сразу понял, что это было не ругательство, а обращение.
— Отвали от меня, извращенец, — сказал Сайрус и опять пропустил удар под дых, как позавчера.
И как позавчера попытался сопротивляться, и так же быстро драка превратилась в избиение.

— Не хочешь по-хорошему, — улыбнулся Даргон, заламывая Сайрусу руку так, что тот не смог пошевелиться, не сломав ее. — Будет тебе по-плохому.
Он содрал с нервно оглядывающегося Сайруса штаны и поднес к его лицу пистолет. Щелкнул предохранителем.
— Это предохранитель, Сайрус. Знаешь, для чего он?
— Прекрати, Даргон. Прекрати, ты совсем пьян.
Губы Сайруса, снова разбитые, подрагивали, синие глаза стали совсем темными. Даргон чуял его страх, как чуял запах омежьей течки.
— Ты не прав, Сайрус. Я только начал пить и все еще отвратительно трезв, — сказал Даргон и приставил дуло к его очку.
Сайрус дернулся и начал неумело ругаться. Даргон, рассмеявшись, принялся пропихивать пистолет внутрь.

Сайрус зажмурился и коротко взвыл, не имея возможности даже вырываться.
— Будешь дергаться, запихаю тебе ноги и руки в рукава куртки. Оцени, какой вид, а? — сказал Даргон и чуть вздернул его за руку вверх.
Сайрус закричал, и Даргон слегка отпустил его. Он не хотел ломать ему руки. Ведь со сломанными костями будет трудно оценить член в жопе. Даргон вытащил пистолет, заметил, что тот был слегка испачкан красно-коричневым и отложил его подальше. Сайрус заелозил коленями по мраморному полу и оглянулся. Надеялся, наверно, что все кончилось.

Даргон приложился к бутылке, дешевый ром обжег ему горло и совсем не отдался в голове. Он снова взялся за пистолет и засадил его поглубже.
— Что будет, если я случайно задену курок?
Сайрус молчал, только дрожал и тяжело дышал.
— У меня был знакомый, ему пришлось расстрелять пару омег, — сказал ему Даргон. — Он решил подарить им прекрасную смерть во время оргазма. Запихал им пистолет в жопу. Ну, омегам пистолета мало, ты же знаешь. Пришлось с рукой по локоть. Один кончил очень быстро, у него была течка. А второй все не мог. Бедняга его и так и эдак. Все не помогало. И пристрелил мой знакомый просто так его, даже не в жопу, а в голову, до того расстроился.
— Ты... про себя рассказываешь? — выдавил Сайрус и подумал: "все это просто не может происходить со мной". Голова у него кружилась, а перед глазами плыло.

— Нет, конечно.
Меньше всего Даргона интересовали омежьи оргазмы, даже предсмертные. Тупые дырки без достоинства, предназначенные для животного совокупления, кому они нужны не во время течки?

Он связал ремнем Сайрусу локти. Тот почти не сопротивлялся, лицо у него стало отрешенным, словно у утопленника. Даргон ударил его по щеке, заставляя смотреть на себя. Сайрус взглянул на него как из-под воды.
— В следующий раз тебя даже бить не придется, сам раком встанешь, — сказал ему Даргон, но Сайрус словно не понял его слов. Потом вспомнит и не один раз, подумал Даргон.

Сайрус закричал и заизвивался, когда Даргон попробовал запихнуть в него член.
— Ты меня расстраиваешь. Может, в тюрьму тебя отправить вместе с твоей блядью? Дубинки охранников в жопе должны понравиться хоть одному из вас, — сказал ему Даргон на ухо.
И Сайрус услышал его, прошептал: "нет".
— Давай тогда, расслабься. Получай удовольствие.

Даргон протискивается в сухое и горячее. Двигаться почти невозможно. Он берет Сайруса за волосы и заламывает назад, разворачивает его голову так, чтобы видеть тонкий профиль, испачканный в крови рот, полуприкрытые глаза, теперь совсем не синие. Скоро Сайрус перестает так зажиматься, в заднице у него влажно от крови, и Даргон кончает в него, быстро и зло. Сосущая жажда где-то внутри Даргона ненадолго засыпает, на ее месте возникает такая же пустота и отвращение. Он замечает слезы на ресницах Сайруса и ржет:
— Ревешь? Какой ты после этого альфа.
Даргон думает о том, как легко ломать альф. Они все переставали сопротивляться после такого, все эти пламенные борцы и оппозиционеры. Только Сайруса было ломать незачем, Даргон сейчас сам не понимает, зачем сделал это. Он допивает ром и все еще не чувствует опьянения.
— Блядь, — говорит он, в голову приходит мысль вырезать ножом это слово у Сайруса на ягодице.
Но сейчас это кажется скучным. Он сдергивает свой ремень с локтей Сайруса и уходит, напоследок бросив:
— Приберись тут.

***
Вчера Сайрус подарил ему новую одежду, нашел где-то его размер. Одежда была некрасивая и неброская, без блесток на заднице и прочих омежьих украшений, зато теплая и удобная. Он туманно пообещал отблагодарить Сайруса вечером, а тот вдруг смутился.

Джерт целый день провел на сортировке. Попался этому Сайрусову приятелю – Никласу — и тот заставил его хорошенько поработать, они как раз получили новую партию гуманитарки, как будто остатки после прошедших праздников.
— Могли бы и бухла прислать, — ворчал Джерт, складывая в пакет очередные банки. Его до сих пор подташнивало от вчерашнего сала, вот бы шампанского выпить — сразу бы все прошло.
— Какое тебе бухло, детей еще рожать, — засмеялся Никлас.

Джерт не стал ему рассказывать, что у него детей может вообще не быть. Когда он только начал трахаться, первый его альфа, тот самый любовник омега-папочки, отвел его в клинику, и Джерту сделали там укол. "Теперь три года можно ни о чем не беспокоиться", — так сказал ему врач. Но с тех пор прошло уже пять лет, а Джерт не залетал ни разу, хоть и не предохранялся. Иногда он думал, что это даже хорошо, не надо забивать голову лишними проблемами.

Он совсем не заметил, как наступил вечер, с разбором гуманитарки они давно закончили, и Джерт отправился побродить по санаторию. Вернее, по оставшимся от него руинам. А когда подошел к жилому корпусу, увидел, что в их номере не горит свет, Сайрус еще не вернулся с дежурства.

Джерт не стал заходить, пошатался еще чуть-чуть вокруг, пока не начал мерзнуть. А потом пошел в номер и нашел там Сайруса, лежащего на диване прямо в куртке. Сперва показалось, что тот пьян, Джерт даже немного испугался. Сайрус был добрый и ласковый, у таких по пьянке сильнее всего крышу срывает. Поэтому Джерт зажег свет только в коридоре, а в комнате не стал.
— Давай, я тебе раздеться помогу, — он погладил Сайруса по голове, и тот дернулся от прикосновения, а потом узнал его и расслабился. На лице у него были новые синяки. — Опять подрался? — Джерт потихоньку принюхался, но спиртным совсем не пахло.
— Подрался, — Сайрус уставился куда-то мимо него.
Джерт даже помахал у него ладонью перед лицом:
— Раздевайся тогда, я тебя полечу. Помажу твои раны, чтобы заживали быстрее.

Сайрус неловко повернулся и попробовал сесть, а потом зашипел сквозь зубы и скривился.
— Ты как омега переебшийся, — фыркнул Джерт и тут же прикусил язык. Нельзя так про Сайруса, он, конечно, мягкий и заботливый, но все равно не похож на омегу. — Не обижайся, дорогой, само вырвалось.
Но Сайрус все равно обиделся. Джерт вспомнил вдруг, как издевался над младшим братишкой-бетой, колотил и заставлял целовать свои ботинки. И еще пугал: "Скажешь родителям, свяжу в кладовке и закрою без света". А брат смотрел на него беспомощно и удивленно, вот как Сайрус сейчас, а когда вырос, перестал общаться с Джертом совсем.
— Сайрус, прости, — Джерт бухнулся на колени рядом с диваном, пытаясь уткнуться Сайрусу лицом в живот. — Я больше никогда не буду так говорить, прости.
Но Сайрус только поморщился, отталкивая его:
— Ты здесь ни при чем, успокойся. И включи свет.

Штаны на заднице у него были мокрые, Джерт не сразу понял даже, что это кровь.
— У тебя кровь, — тупо сказал он Сайрусу. — Ты... тебя в жопу... без согласия?
Сайрус кивнул, и почему-то Джерт почувствовал облегчение, что тот не сам решил кому-то в жопу дать, как извращенец гребаный, ведь мог бы и Джерта попросить, если б приспичило, и приятней и полезней с омегой, как массажик.
— Если до крови отодрали, то надо к врачу, само заживает долго. А может вообще заражение быть. Ты заяву будешь писать, ну, в полицию?
— Нет, — Сайрус встал, пошатываясь, и Джерт помог снять ему ботинки и брюки, трусы, насквозь пропитавшиеся кровью, и носки. В одном свитере Сайрус казался таким уязвимым, просто больно было смотреть на него. Какая-то мразь посмела хватать его своими лапами и пачкать грязным хуем, у Джерта от злости аж в глазах потемнело. Вот бы найти эту тварь и запихать в жопу бутылку, нет, лучше посадить на острую пику на ограде.

Джерт не знал, как утешать в таких случаях альфу. Омеге он бы сказал: не волнуйся, ты не залетел. Или: все болячки сейчас лечатся, сдашь анализы через недельку.
— Все пройдет, — неловко сказал он Сайрусу.

— Пройдет? Что? — переспросил Сайрус бездумно и уцепился за рукав Джерта.
Как ребенок за омега-папочку, подумал он и заставил себя отпустить его.
— Все, — сказал Джерт и потянул его за свитер. — Все пройдет.
Сайрус послушно поднял руки, позволяя себя раздеть. Все пройдет, думал он, заходя под душ, и вспоминал Даргона, его улыбку психопата и "в следующий раз сам раком встанешь". Его снова затрясло, и он прислонился лбом к стене. Горячие струи били по плечам, не согревая, а Джерт осторожно тер его мыльной мочалкой.
— Тебе не противно ко мне прикасаться, — спросил Сайрус.
— А тебе не было противно?
И Сайрус вспомнил, что Джерта ведь тоже насиловали и рвали. А тот ни разу не пожаловался ему на жизнь, улыбался и болтал, как будто и не провел несколько недель в настоящем аду, хотя Сайрус видел иногда, как тот пугался чуть ли не собственной тени. Даже омега сильнее меня, подумал он и забрал у Джерта мочалку.
— Я сам.
— Да, конечно.
Джерт тихо выскользнул из ванной, а Сайрус принялся яростно тереться. Но скоро его движения замедлились, а потом мочалка упала из бессильно разжавшихся пальцев. Вода завивалась черной воронкой около стока, желтый свет стекал с его кожи вместе с каплями и плыл перед глазами, не хотелось ни шевелиться, ни жить.

— Сайрус.
Джерт выключил душ и протянул ему полотенце. Сайрус обнял себя за плечи, и Джерт подошел поближе и принялся его вытирать.
— Спасибо, — сказал ему Сайрус и подумал вдруг, что ведь там, в лагере никто не заботился о самом Джерте, не протягивал ему полотенце, не заглядывал в глаза и не целовал в скулу. — Спасибо, дорогой.
Робкое выражение исчезло с лица Джерта, он заулыбался и потянул его за собой:
— Разреши мне посмотреть, что у тебя там, ну, я все же медик... немножко, — Джерт прикоснулся к его ягодице, и Сайрус невольно дернулся.
— Я не пойду к врачу.
— Конечно, Сайрус... я просто помажу тогда.
Сайрус лег на кровать и спрятал лицо в сгибе локтя. Ему уже не было стыдно, что омега заботится о нем, как о ребенке. Копается в его разодранной заднице, заставляет повернуться и обрабатывает лицо. Прикосновения Джерта были так легки и нежны, на короткие мгновения он почувствовал себя как в детстве. Как будто ему снова восемь лет, он болеет ангиной, а рядом сидит омега-папа, меняет ему компресс и гладит. Омега-папе он никогда не расскажет про это, а Джерту можно знать, Джерт все понимает и не смотрит на него ни с презрением, ни с унизительной жалостью.
— Ничего страшного, — улыбнулся Джерт. — Скоро все заживет, на альфах быстро заживает.
— Как на собаках, — криво усмехнулся в ответ Сайрус и подумал о Даргоне, тот представился ему в виде ротвейлера.
— Ага. Вот, выпей, это обезболивающее.
Сайрус послушно проглотил синие капсулы, откуда их только Джерт достал. Наверное, доктор ему самому их выписал.

— Все в порядке будет. Ты только твердого особо не ешь в первые дни. Йогуртики там, кашки, — хихикнул Джерт и скользнул к нему под одеяло, пристроился рядом и обнял. Он двигался осторожно, как кот, и сам был такой же — тонкий, глазастый и изящный. А еще он никогда не носил трусов.
— Твердое может проникнуть мне в задницу помимо воли, — пробормотал Сайрус, сонное замученное безразличие одолевало его. — Нам надо уезжать... бежать... Он не оставит нас в покое.
— Кто это был, скажи мне, Сайрус, — сказал Джерт на границе сна и слышимости.
Сайрус лишь застонал в ответ.
— Кто, я должен знать, кого бояться, — шептал Джерт ему на ухо.
— Даргон Рац, куратор миссии. Он раттельсьянст, — тихо сказал Сайрус, его сознание безбожно отплывало во тьму, и оттуда уже скалились ротвейлеры.

***
В ту ночь Джерт не мог спать. Обнимал постанывающего Сайруса, стараясь не возиться. А утром встал пораньше и приготовил завтрак, но Сайрус почти ничего не стал есть, так и ушел на дежурство голодный.
— Осторожнее там, — сказал ему Джерт на прощание. — Старайся на людях быть все время.
Сайрус рассеянно кивнул.

Джерт смотрел из окна на его удаляющуюся фигуру, казалось, что Сайрус уходит от него навсегда. Чертов Даргон Рац, лучше бы он Джерта изнасиловал, если уж приспичило кого-то оттрахать. Если этот Даргон сдохнет, подумал Джерт, может быть, Сайрус станет таким как раньше. Или почти таким.

Он быстро убрал посуду и умылся. Не пошел на сортировку, а отправился в медпункт, и по пути встретил доктора Клауса, который лечил его жопу. Джерт побежал за ним, стараясь не подскользнуться и не заржать:
— Доброе утро, доктор Клаус.
Доктор был очень смешной: весь равномерно пухленький, переваливался по занесенной снегом дорожке, как пингвин. У него и хуец тоже пухленький, некстати подумал Джерт. Доктор был бетой, какая разница, какой у него хуй. Вот у Сайруса толстый. Только Сайрус, похоже, расхотел им пользоваться после вчерашнего. Джерт выдохнул, так и не рассмеявшись.

— Опять проблемы с задницей? — доктор Клаус прибавил шаг, Джерт еле успевал за ним.
— Не совсем. Я хотел вам помощь предложить, я тоже медик, — выпалил он на ходу.
— Какое внезапное признание, — доктор как-то грациозно затормозил всей тушей, и Джерт налетел на него и уселся в снег, потеряв равновесие.
— Я в меде учился, два года на терапевта, два с половиной почти, а потом меня в лагерь загребли, шел мимо, а там демонстрация, — улыбнулся он снизу вверх.
— Хорошо, — подозрительно легко согласился доктор. — Я сообщу, что забираю вас из сортировочной.
Конечно же, на Джерта взвалили работу санитара, уборку помещения и обработку инструментов, больше противный Клаус ничего ему не доверил.

А еще Клаус постоянно слушал радио, сплошные новости и занудные передачи, никакой музыки. Бета же, что с него взять. Джерт посматривал на него и думал, трахается ли Клаус, или предпочитает обходиться без этого. Может быть, дрочит два раза в год, как беты из анекдотов, и иногда поддается на уговоры омег. Ведь за измену не считается, если бете присунуть. Джерт представил стоящего раком доктора, его толстую жопку и скривился. Вот у Сайруса задница мускулистая и белая, так хотелось мять и кусать ее, а потом снова смазывать, вставляя палец внутрь. Или не палец... Джерт как провалился в свои мечтания, застыв посреди перевязочной с салфеткой в руках. Хорошо, что Клаус вовремя его одернул:
— Ты сам напросился на эту работу. Крови испугался?
— Да-да, конечно. То есть нет, не испугался, — Джерт отмер и продолжил наводить порядок в перевязочной.

Днем к ним привезли одного раненого полицейского, доктор Клаус сказал по секрету, что рана огнестрельная и что это наверняка дело рук экстремистов. Джерт только плечами пожал. Его гораздо больше интересовал сейчас Сайрус, и что делать со всем этим дерьмом, в которое тот влип. Точнее, они оба влипли.

Вечером Джерт прихватил мазь и снотворное для Сайруса. Что же делать теперь, как ему помочь, надо сказать, чтобы возвращался к себе на родину и топал к психологу. Да, так будет лучше всего. Может, Джерту тоже нужен психолог после произошедшего с ним в лагере, раньше его никогда не насиловали так явно. Тогда, валяясь на ледяном полу душевой, он не сразу смог подняться. Плакал и жалел себя, а потом совсем замерз и решил, что сам виноват, не надо было провоцировать тех. Главное, поскорее забыть все это, выкинуть из головы, как мелкую неприятность. Сайрус бы не оставил это безнаказанным, обязательно бы отомстил, со злостью подумал Джерт, только омега может считать насилие чем-то обыденным.