сраные ксеноморфы
Слэш, Рейтинг нц-17, миди.
Аннотация: Оридж про простого парня, оказавшегося в теле наследного принца. А у принца имеются родственники и даже муж! Что делать?
______
Глава 2: Трудности семейной жизни. Читать дальше
Глава 2.
Стащив с меня ботинки, эльфеныш метнулся в ванную и притащил тазик с водой. Опустил туда мои ноги и принялся их массировать. Халат он успел сменить на коротенькую полупрозрачную тунику. Все это время я напрягался по поводу его возраста и, наконец, не выдержал:
- Напомни мне, сколько тебе лет? - а что такого, я , например, и у родной матери возраст не помню. Вот с именем будет сложнее.
- Двадцать четыре вчера исполнилось, Никрам, - ответил эльфик, усиленно втирая в меня какое-то масло.
Четыре года после первого совершеннолетия. У меня прямо от сердца отлегло, и я уже спокойнее присмотрелся к своему, так сказать, супругу. Он был очень миловидный, весь тоненький и изящно вытянутый, с пухлыми губками, нежным ребячьим личиком, и вьющимися светло-коричневыми волосами - признак благородной крови. Глаза у него тоже были светло-карие, с золотистыми искорками. Я помрачнел, вспомнив такого же цвета глаза у того куска мяса в подвале. Надеюсь, они не родичи.
- Весело вчера отпраздновал? - решил поддержать я светскую беседу.
- Да, Никрам, - прошептал мой муж, вжимая опущенную голову в плечи.
Так, кажется, это я только что весьма удачно сказанул. Как в лужу пернул.
- А чего ты такой мелкий, если тебе уже двадцать четыре? - попытался туповатой шуткой исправить положение я. И дружелюбно потрепал его по волосам.
От моего прикосновения малыш сжался еще больше и снова прошептал:
- Потому что я тощее убожество, которое жалко выкинуть, а обратно родителям не всучить.
- Понятно, - с редкой уместностью брякнул я. Исправил, называется, положение.
- И только благодаря твоей доброте, Никрам, я избежал достойной меня участи... Спасибо, Никрам, - он ткнулся мне губами в босую ногу.
Ноге стало щекотно, и я пошевелил пальцами, освобождая свою конечность. Захотелось узнать ход мыслей принца и спросить - какую же участь тот почитал достойной для этого мальчика. Ведь наверняка малыш повторял слова Никрама. Не сам же он пришел к такому о себе мнению. Но я не решился мучить его унизительными расспросами. Вместо этого я приподнял ему голову и увидел слезы, текущие по щечкам. Он не морщился и не всхлипывал, просто абсолютно беззвучно плакал, сам едва замечая это. Тупая боль, поселившаяся у меня в груди еще в подвале, стала острой.
- Ну, что ты плачешь, не надо...
- Прости, - он вытер глаза кулачками и принялся вглядываться в мое лицо. Я сделал морду кирпичом, не зная, как себя вести в такой ситуации. - Пожалуйста, Никрам, - внезапно как-будто решился малыш, - Пожалуйста, отпусти моего брата. Я все-все для тебя сделаю, только отпусти...
Вот как. Кажется, я догадываюсь, кто его брат. Мне захотелось немедленно исполнить его просьбу и отпустить незадачлового родственника - лишь бы высушить эти страшные тихие слезы. Но я не позволял чувствам влиять на исполнение своего долга даже тогда, когда на мне лежала лишь малая власть и ответственность чернолесского десятника. Власть теперь стала неизмеримо большей, а ответственность давила неподъемным бременем. И как бы я не осуждал методы принца Никрама, но если мой новообретенный деверь был в чем-то замешан - я был обязан это выяснить.
- Успокойся, я обещаю, что лично рассмотрю дело твоего брата, и если он ни в чем не виноват - принесу извинения и отпущу.
Как я буду извиняться за такое? И рассматривать?
- Лично... - потухшим голосом повторил эльфенок. Судя по всему, он был в курсе интересных пристрастий своего старшего мужа. - А в чем ты его обвиняешь, Никрам?
- Я пока не могу тебе этого сказать, - честно признался я, - но обещаю, что никто не будет его пытать.
Так, а если я его отпущу, а потом он расскажет братишке, что происходило внизу - то, получается, я сейчас малышу наврал?
- С этой минуты никто не будет пытать, - поправился я. А потом, вспомнив, что благородные - любители отвесить любезность, добавил: - Раз ты так за него просишь... дорогой.
По-моему, получилось как-то гнусно... Но мой муж, по-видимому, так не считал:
- Правда? - переспросил меня он, приподнимаясь. - Спасибо, Никрам, спасибо.
Он забрался на мои колени и как щенок тыкался в лицо, шепча слова благодарности. Я осторожно его обнял, чувствуя себя крайне неловко. Как же надо было обращаться ребенком, чтобы он благодарил за простую справедливость, приправленную вежливостью. Порнографическая туника младшего сбилась и задралась, обнажив свежие синяки на бедрах и ягодицах. И я понял, каким образом мальчик праздновал свой день рождения, и стиснул зубы от стыда, вспомнив свои расспросы. Теперь они приобрели особенный смысл. В этот момент мне захотелось, чтобы душа Никрама сдохла в мучениях, я бы даже своего тела для этого не пожалел.
Малыш все возился на мне, елозя голой попкой. Я через некоторое время догадался, что эти его потирания мокрой от слез мордочкой об мои щеки и шею - они должны были изображать поцелуи. Загадочные предпочтения были у Никрама... Но такая нарочитая неискушенность в сочетании с развратной одеждой вызвала во мне недвусмысленный отлик. Я оцепенел, сжимая мальчонку все сильнее - силился, видимо, прекратить возбуждающее копошение, а он терся об меня всем телом. Меня раздирали противоречия. Не в моих правилах было вот так резко, ни с того ни с сего, трахать малознакомых эльфов. Но, с другой стороны, он ведь теперь мой муж... К тому же такой милый. Но опять же, почему он ластится ко мне, ведь совсем недавно сжимался от страха, стоило лишь притронуться. Эти ласки значит тоже - вследствие страха? Да даже если и нет - его желание предназначалось Никраму, и мне сейчас претило этим пользоваться. Может быть потом... когда я приучу младшего именно к себе и буду в нем уверен. Короче, я просто окаменел, как памятник безвременно эрегировавшему эльфу-отморозку.
Эльфенок тем временем попытался залезть ко мне в брюки, и я, очнувшись, окончательно его обездвижил, прижав к себе.
- Успокойся, маленький, не надо сейчас этого делать.
И тут он разрыдался мне в грудь: по-настоящему, в голос и со всхлипами. Мое мелкое несуразное наказание. Я поймал себя на том, что с дебильной улыбкой глажу его вздрагивающию спинку, и решительно встал, собираясь отнести супруга на кровать. Пусть поспит и придет в себя. А мне надо делами заняться, а то так и провожусь с ним до вечера.
Под ноги мне попался позабытый тазик и перевернулся, заливая ковер. Я гневно помянул бога мать, а мальчик, лежащий на моих руках, зажмурился.
- Прости, прости, Никрам, я сейчас вызову уборщиков...
- Сам вызову, - буркнул я. Ага, а заодно велю, чтобы сидели с тобой рядом, кормили вкусненьким, поили, и не позволяли вставать с постели. Только в туалет. Нервы надо лечить, малыш.
Аннотация: Оридж про простого парня, оказавшегося в теле наследного принца. А у принца имеются родственники и даже муж! Что делать?
______
Глава 2: Трудности семейной жизни. Читать дальше
Глава 2.
Стащив с меня ботинки, эльфеныш метнулся в ванную и притащил тазик с водой. Опустил туда мои ноги и принялся их массировать. Халат он успел сменить на коротенькую полупрозрачную тунику. Все это время я напрягался по поводу его возраста и, наконец, не выдержал:
- Напомни мне, сколько тебе лет? - а что такого, я , например, и у родной матери возраст не помню. Вот с именем будет сложнее.
- Двадцать четыре вчера исполнилось, Никрам, - ответил эльфик, усиленно втирая в меня какое-то масло.
Четыре года после первого совершеннолетия. У меня прямо от сердца отлегло, и я уже спокойнее присмотрелся к своему, так сказать, супругу. Он был очень миловидный, весь тоненький и изящно вытянутый, с пухлыми губками, нежным ребячьим личиком, и вьющимися светло-коричневыми волосами - признак благородной крови. Глаза у него тоже были светло-карие, с золотистыми искорками. Я помрачнел, вспомнив такого же цвета глаза у того куска мяса в подвале. Надеюсь, они не родичи.
- Весело вчера отпраздновал? - решил поддержать я светскую беседу.
- Да, Никрам, - прошептал мой муж, вжимая опущенную голову в плечи.
Так, кажется, это я только что весьма удачно сказанул. Как в лужу пернул.
- А чего ты такой мелкий, если тебе уже двадцать четыре? - попытался туповатой шуткой исправить положение я. И дружелюбно потрепал его по волосам.
От моего прикосновения малыш сжался еще больше и снова прошептал:
- Потому что я тощее убожество, которое жалко выкинуть, а обратно родителям не всучить.
- Понятно, - с редкой уместностью брякнул я. Исправил, называется, положение.
- И только благодаря твоей доброте, Никрам, я избежал достойной меня участи... Спасибо, Никрам, - он ткнулся мне губами в босую ногу.
Ноге стало щекотно, и я пошевелил пальцами, освобождая свою конечность. Захотелось узнать ход мыслей принца и спросить - какую же участь тот почитал достойной для этого мальчика. Ведь наверняка малыш повторял слова Никрама. Не сам же он пришел к такому о себе мнению. Но я не решился мучить его унизительными расспросами. Вместо этого я приподнял ему голову и увидел слезы, текущие по щечкам. Он не морщился и не всхлипывал, просто абсолютно беззвучно плакал, сам едва замечая это. Тупая боль, поселившаяся у меня в груди еще в подвале, стала острой.
- Ну, что ты плачешь, не надо...
- Прости, - он вытер глаза кулачками и принялся вглядываться в мое лицо. Я сделал морду кирпичом, не зная, как себя вести в такой ситуации. - Пожалуйста, Никрам, - внезапно как-будто решился малыш, - Пожалуйста, отпусти моего брата. Я все-все для тебя сделаю, только отпусти...
Вот как. Кажется, я догадываюсь, кто его брат. Мне захотелось немедленно исполнить его просьбу и отпустить незадачлового родственника - лишь бы высушить эти страшные тихие слезы. Но я не позволял чувствам влиять на исполнение своего долга даже тогда, когда на мне лежала лишь малая власть и ответственность чернолесского десятника. Власть теперь стала неизмеримо большей, а ответственность давила неподъемным бременем. И как бы я не осуждал методы принца Никрама, но если мой новообретенный деверь был в чем-то замешан - я был обязан это выяснить.
- Успокойся, я обещаю, что лично рассмотрю дело твоего брата, и если он ни в чем не виноват - принесу извинения и отпущу.
Как я буду извиняться за такое? И рассматривать?
- Лично... - потухшим голосом повторил эльфенок. Судя по всему, он был в курсе интересных пристрастий своего старшего мужа. - А в чем ты его обвиняешь, Никрам?
- Я пока не могу тебе этого сказать, - честно признался я, - но обещаю, что никто не будет его пытать.
Так, а если я его отпущу, а потом он расскажет братишке, что происходило внизу - то, получается, я сейчас малышу наврал?
- С этой минуты никто не будет пытать, - поправился я. А потом, вспомнив, что благородные - любители отвесить любезность, добавил: - Раз ты так за него просишь... дорогой.
По-моему, получилось как-то гнусно... Но мой муж, по-видимому, так не считал:
- Правда? - переспросил меня он, приподнимаясь. - Спасибо, Никрам, спасибо.
Он забрался на мои колени и как щенок тыкался в лицо, шепча слова благодарности. Я осторожно его обнял, чувствуя себя крайне неловко. Как же надо было обращаться ребенком, чтобы он благодарил за простую справедливость, приправленную вежливостью. Порнографическая туника младшего сбилась и задралась, обнажив свежие синяки на бедрах и ягодицах. И я понял, каким образом мальчик праздновал свой день рождения, и стиснул зубы от стыда, вспомнив свои расспросы. Теперь они приобрели особенный смысл. В этот момент мне захотелось, чтобы душа Никрама сдохла в мучениях, я бы даже своего тела для этого не пожалел.
Малыш все возился на мне, елозя голой попкой. Я через некоторое время догадался, что эти его потирания мокрой от слез мордочкой об мои щеки и шею - они должны были изображать поцелуи. Загадочные предпочтения были у Никрама... Но такая нарочитая неискушенность в сочетании с развратной одеждой вызвала во мне недвусмысленный отлик. Я оцепенел, сжимая мальчонку все сильнее - силился, видимо, прекратить возбуждающее копошение, а он терся об меня всем телом. Меня раздирали противоречия. Не в моих правилах было вот так резко, ни с того ни с сего, трахать малознакомых эльфов. Но, с другой стороны, он ведь теперь мой муж... К тому же такой милый. Но опять же, почему он ластится ко мне, ведь совсем недавно сжимался от страха, стоило лишь притронуться. Эти ласки значит тоже - вследствие страха? Да даже если и нет - его желание предназначалось Никраму, и мне сейчас претило этим пользоваться. Может быть потом... когда я приучу младшего именно к себе и буду в нем уверен. Короче, я просто окаменел, как памятник безвременно эрегировавшему эльфу-отморозку.
Эльфенок тем временем попытался залезть ко мне в брюки, и я, очнувшись, окончательно его обездвижил, прижав к себе.
- Успокойся, маленький, не надо сейчас этого делать.
И тут он разрыдался мне в грудь: по-настоящему, в голос и со всхлипами. Мое мелкое несуразное наказание. Я поймал себя на том, что с дебильной улыбкой глажу его вздрагивающию спинку, и решительно встал, собираясь отнести супруга на кровать. Пусть поспит и придет в себя. А мне надо делами заняться, а то так и провожусь с ним до вечера.
Под ноги мне попался позабытый тазик и перевернулся, заливая ковер. Я гневно помянул бога мать, а мальчик, лежащий на моих руках, зажмурился.
- Прости, прости, Никрам, я сейчас вызову уборщиков...
- Сам вызову, - буркнул я. Ага, а заодно велю, чтобы сидели с тобой рядом, кормили вкусненьким, поили, и не позволяли вставать с постели. Только в туалет. Нервы надо лечить, малыш.
-
-
15.07.2010 в 14:15мирэбо надеюсь новый принц сможет его приручить
Надеюсь
Лиера17 хехе ))
-
-
15.07.2010 в 14:59-
-
15.07.2010 в 15:17-
-
15.07.2010 в 15:35URAAAAA!!!!!!!!!!!!!!!
-
-
15.07.2010 в 15:51-
-
27.08.2010 в 13:47чтобы душа Никрама сдохла в мучениях,
Здесь я полностью согласна с ГГ.
Надеюсь автор на меня не обидится за это
-
-
27.08.2010 в 13:51-
-
27.08.2010 в 13:56-
-
27.08.2010 в 14:02-
-
22.09.2010 в 00:56ыыыыыыы..... Скончался в муках...
-
-
22.09.2010 в 08:05