сраные ксеноморфы
Название: "Второй лорд Белого замка"
Слэш, НЦ-17, маленькое миди
Статус: в процессе
Жанр и теги: мир магии с омегаверсом, романс, элементы домашней дисциплины. ХЭ
Авторы: Le Baiser Du Dragon и ankh976
Саммари: Мир магического омегаверса, викторианские нравы, отважные маги-альфы, гордые и неприступные омеги... Любовь заставляет благородных дворян нарушать правила.
читать дальшеОн любил прилетать в этот город, один из пяти, обслуживаемых им.
Три зеленых холма возвышались над городом. Три зеленых холма, увенчанные замками — лазурным, белым, небесно-голубым — казавшимися игрушечными с высоты полета. Фруктовые сады и белые дома волнами подбирались к их подножиям, а замки стояли, кичливо воздевая свои эркеры и капители, так же гордо и заносчиво, как были горды и заносчивы трое местных владык Холмов.
И Лаки залетал в каждый из этих замков — лазурный, белый, небесно-голубой — и трубил в серебряный рог Королевской почтовой службы, приземляясь на навершие обзорной башни. И там его почтительно и любезно встречали мужья Владык — церемонный первый лорд в лазурном, смешливый четвертый лорд в небесно-голубом, и строгий второй лорд в белом.
Второй лорд Белого замка.
Белый замок называли иногда Лебединым, и, когда с высоких гор спускался туман, он действительно походил на лебедя, плывущего по белому озеру. А его второго лорда звали Найрис, и он никогда не говорил больше положенного: "здравствуйте, господин королевский гонец", "спасибо, господин королевский гонец", "до свидания, господин королевский гонец".
Лаки смотрел на его руки, как он аккуратно принимает почту, перебирает свитки, как протягивает, не поднимая глаз, красиво перевязанные ответные послания... И почему-то Лаки тоже не решался произнести казавшиеся ненужными слова.
Ни пошутить с ним было, ни полюбезничать, как с милыми омегами, младшими лордами других замков. А ведь те предлагали ему и посидеть в беседке за рюмочкой наливки, и трепались о новостях и сплетнях, так светски-приятно. А после них он летел в большую таверну меж трех холмов, и жители городка болтали и угощали его, радуясь столичному гостю. И на обратном пути Лаки выделывал залихватские мертвые петли, навеселившись в гостеприимном городишке. Но когда вспоминал об этом месте, то в памяти всегда всплывали лишь несколько минут, проведенных в обществе Найриса, второго лорда Белого замка.
***
— Нет, господин Меден, я не потащу с собой эту дрянь! — Лаки гневно отшвырнул свиток и плюнул в сторону большого черного ларя. Три раза плюнул, отгоняя проклятие.
— Извольте держать себя в руках, господин Лакейн, — сказал глава отдела. Ноздри его сердито раздувались, чертов бета нервничал и храбрился в присутствии разъяренного альфы, пусть даже и совсем юного.
— Но с каких пор у мертвяков... в смысле, у почтенного Ордена Некромантов свои гонцы кончились?
— Очевидно, нехватка в связи поглощением Слизистых Болот? Смиритесь, — глава отдела дернул уголком рта, изобразив улыбку.
Лаки в раздражении выскочил из здания. От ларя было не отвязаться.
Он походил по скверику, успокаиваясь, а потом отправился загружать почту. Рядом остановились благородные омеги. Лаки покосился на них и принялся демонстративно настраивать планер на полет. Омеги пересмеивались, горяча коней, а Лаки гордо на них поглядывал, подкручивая медные пружины под надкрыльями. Хорошее настроение постепенно возвращалось. Сейчас он взлетит свечой и заложит вираж, а любезные омеги будут махать ему с земли шляпами и перчатками. Он поднял планер на полтора метра в воздух и ловко вскочил в седло пилота.
— Господин Лакейн! Вы забыли ларец! — из дверей родного учреждения выскочил мелкий бета-посыльный, с грохотом толкая перед собой деревянную тележку с этим самым.
Лаки перекосило, омеги вскрикнули, а их кони заржали и вздыбились.
Лаки кисло посмотрел вслед ускакавшим омегам и принялся прикреплять проклятую штуку длинными цепями под брюхо планера. Старт его никто не наблюдал и слава богу, такого нелепого рывка на взлете с ним давно не приключалось, аж перевернуло в воздухе.
На высоте уже начало вести, а по телу прошлась ледяная дрожь: магия некромантов конфликтовала с его собственной, полет стал рваным и ныряющим. Лаки стиснул зубы, сосредотачиваясь: от ларя следовало избавиться как можно быстрее, придется поменять маршрут.
***
До Белого замка он добрался уже поздно ночью, весь на взводе после общения с некромантами. Привкус мертвечины не помогала заглушить даже бутылочка ликера, захваченная из соседнего городка. Трактирщик уверял, что он настоян на крови девственных омег, какая чушь, уж вкус крови Лаки бы различил.
Он отхлебнул последний раз, отлетел подальше и зашвырнул пустую бутылку куда-то в темную массу леса. А потом снова направился к замку. Разумеется, он не собирался трубить в серебряный рог посреди ночи, доставка почты откладывалась до завтра. Он лишь кружился, снижаясь и снова поднимаясь, и воображал, что лорд Найрис ждет его внизу, весь в белом, как омега на картинке. Да-да, в белой ночной рубашке с маленькими кружевами у целомудренно застегнутого воротника, а завязки на спине, конечно же. И вот, Лаки подходит к нему сзади, медленно распускает узел...
Тут Лаки представил вдруг настоящего лорда в таком виде, и стало ему немного страшно и отчаянно весело от несбыточного.
Он спустился совсем низко и внезапно заметил темную фигуру у светлого парапета. Лорд Найрис, как будто в его мечтах, ждал его. То есть, не его, наверно, просто подышать свежим воздухом вышел, но так сладко было представить это.
— Милорд, — ветер от его приземления взметнул полы легкой накидки лорда Найриса, открыв взору обольстительные полушария, обтянутые тонкими брюками.
Тот резко развернулся, вскинув руку к лицу, словно испугался:
— Ах, это вы, господин королевский гонец... Срочная почта?
— Увы, милорд, совершенно ординарная, — покаялся Лаки, изо всех сил стараясь не подпустить пьяной вольности в голос.
— Но неурочная? — улыбнулся чему-то Найрис, и Лаки замер, завороженный этой увиденной впервые улыбкой. И еще ямочкой на его левой щеке, о, пожалуй, он отдал бы сейчас все за эту ямочку.
— Я просто пролетал мимо, милорд, — он тоже подошел к парапету и глянул вниз. — Любуетесь своими владениями?
— Здесь мне ничего не принадлежит.
Лаки промолчал, не зная, что ответить на это странное заявление. Да и к чему говорить, близость лорда волновала без всяких слов, и потоки ветра, и запахи лета ощущались сейчас особенно сильно, и наконец-то забылась некромантическая мерзость, как будто и не было ничего. Как будто одно присутствие благородного омеги смыло все.
— А правду говорят, господин гонец, что подняться в воздух дано лишь непорочным и чистым духом? — вдруг нарушил тишину Найрис, искоса на него глянув и снова мимолетно улыбнувшись.
А Лаки вдруг понял причину его необычной вольности: лорд видел лишь его силуэт в лунном сумраке и полагал, что Лаки так же не различает его лица. Оттого и улыбался. Это было так мило и невинно... так же невинно, как и его вопрос.
— Дело не в пороке, милорд. Никто не знает точно, в чем тайна полета, но зато я лично знаю пару весьма порочных магов, и они прекрасно летают. Иногда... — он на мгновение запнулся, а потом мечтательно закончил: — иногда мне кажется, что взлететь легко, только если ничто не держит на земле.
— Сильно порочных магов вы знаете, господин гонец? — после паузы поинтересовался Найрис. — И каковы же эти пороки?
Лаки залился краской:
— Простите, милорд.
— Не стоит извиняться, мне и правда любопытно, что вы считаете пороком.
— Эта тема недостойна вас, — выдавил Лаки, — нет, нет.
Они снова замолчали, но теперь тишина стала неловкой, от нее хотелось избавиться.
— А вы бы хотели слететь с башни? Я мог бы вас прокатить, милорд, — брякнул Лаки и тут же смутился собственной дерзости.
Но Найрис не оскорбился, он лишь положил руку на бортик, заглядывая в непроглядную для себя пропасть, и снова улыбнулся:
— Увы, я не могу позволить себе слететь вниз с вами, господин гонец, только один.
— О, нет, мой прекрасный лорд, так вы убьете себя и разобьете множество сердец, — засмеялся его шутке Лаки. — Но я и правда могу вас прокатить днем, в этом нет ничего неприличного, поверьте. Ваш сосед, лорд Тамин, позволял себе это пару раз... к всеобщему удовольствию.
Он вспомнил, как обнимал Тамина, четвертого лорда Небесно-голубого замка, белокурого и гибкого, и как тот смеялся на крутом вираже. С Найрисом будет по-другому, будет восхитительно и страшно, но ради того, чтобы ощутить его тело в своих объятиях, он готов полгода таскать грузы мертвяков.
— Я подумаю над вашим щедрым предложением, господин королевский... — лорд Найрис вдруг осекся, прислушиваясь: кто-то шел по лестнице. — Умоляю вас, улетайте немедленно, — вдруг быстро и словно бы испуганно зашептал он.
— До встречи, прекрасный лорд, — едва слышно фыркнул Лаки и поспешно прыгнул во тьму.
Да, ужасно было бы, если б их застали, так компрометирующе, и о чем он только думал, трепясь ночью на открытом месте. Уж точно не о репутации лорда Найриса.
***
При свете дня лорд Найрис не улыбался и не поднимал взора, но Лаки смотрел на него, не отрываясь, и наконец поймал быстрый взгляд. Он немедленно и с радостью продемонстрировал в ответ все тридцать зубов и два клычка, а Найрис вспыхнул.
— У вас перчатка запачкалась, милорд.
Найрис поднял правую руку, словно впервые увидел, а потом медленно стянул белую перчатку с маленьким бурым пятнышком и уронил ее на пол. У Лаки аж дыхание перехватило: как восхитительно лицезреть обнаженную кисть лорда, это голое совершенство безупречной формы. Он быстро опустился на одно колено, подобрал перчатку и прижал ее к груди.
— Это кровь, милорд?
— Да, господин королевский гонец. Поцарапался.
Лаки поморщился, почуяв ложь.
— Вы любите зеленый чай, господин гонец?
"Нет, чай пахнет рыбой", подумал Лаки и пылко воскликнул:
— Из ваших рук, прекрасный лорд, любой напиток — божественный дар.
— Великий боже, какое нахальство, — усмехнулся Найрис, на его щеке снова появилась ямочка. — Не желаете ли присоединиться к распитию сего дара?
Они сидели на открытой галерее, опоясывающей покои лорда, и чай был вовсе не из его рук, естественно, его разливала прислуга. Найрис, уже в новых перчатках, брал тонкостенную кружку обеими руками, вдыхал аромат, прикрыв глаза... Лаки заставил себя закрыть рот и тоже уткнулся в чай. Тот пах душистым сеном.
— Вы чувствуете оттенок топленого молока и жасмина в аромате, господин королевский гонец?
— Хм... да, милорд. Но откуда молоко, ведь цвет абсолютно прозрачный?
— Особая обработка при сушке... Но вам ведь не интересна эта тема.
— Увы, я не силен в гербологии, но мне интересно все, что интересно вам, милорд.
Найрис тихо засмеялся, ресницы у него были темные, а глаза светло-серые, и оттого казалось, что они светятся.
— Как вы бесстыдно льстите.
— Ах, милорд, были бы вы альфой, вы бы не почувствовали ни капли лести в моих словах, лишь искреннее восхищение.
— Разве все альфы умеют это? Вы, должно быть, из Прозревающих истину? Как опрометчиво с моей стороны было с вами заговорить.
— О, нет, нет, мой дар Прозрения слишком скромен для отдела дознания! Я королевский гонец, милорд, не надо меня опасаться.
— Не буду, — лорд Найрис бледно улыбнулся, и Лаки засиял в ответ.
Лорд Найрис так и не согласился полетать с ним, но зато позволил приземляться впредь на эту галерею. И теперь почти в каждый свой прилет Лаки удостаивался совместного чаепития, а почтой они обменивались в личном кабинете лорда. И именно в этом кабинете произошло событие, навсегда изменившее их отношения.
***
В лаборатории было светло и пахло так сладко, что начинала кружиться голова. В огромных, с человеческий рост колбах плавали омежьи тела. В мареве множества светильников они казались золотистыми, а кисти рук и лица были совсем темные, этот загар простонародья никогда не сходил с их тел. И на всех были безобразные шрамы, как будто этих омег составили из разных частей. Некоторые "запчасти" были от бет или даже альф, но это заметно, только если приглядываться, ведь все простолюдины почти одинаковы.
Креван, первый лорд Лебединого замка, подтолкнул Найриса в спину:
— Посмотри, разве это не прекрасно. Они могут жить только в колбах.
— Это... ужасно, — Найрис побледнел и обернулся к нему: — Ты сказал, меня зовет владыка.
— О, должно быть я ошибся, — ухмыльнулся Креван, заправляя за ухо огненно-рыжую прядь. — Но раз уж мы пришли, может, полюбуешься? — он сжал ладонь, и в нее тут же впились острые зубцы серебряного ключа. Не до крови, просто чтобы почувствовать. Владыка занят с какими-то королевскими бумагами, Креван успеет вернуть ключ на место.
— Так нельзя, — тихо сказал Найрис, и на лице его явственно отразилось: "Владыка сошел с ума".
— Владыка в своем праве, — одернул его Креван и опять усмехнулся: — Уж не впал ли ты во грех гордыни? Мало тебя наказывали. Гордость — начало греха, и обладаемый ею изрыгает мерзость, и за это великий Отец посылает на него страшные наказания... и низлагает его, — процитировал он, запутавшись.
— Разве владыка разрешил тебе входить сюда? — спросил вдруг Найрис, сжав кулаки, как будто собирался броситься на него.
— Не твоего ума дело, — Креван совсем не прочь был подраться.
После прошлой драки владыка отлупил их обоих тростью, подвесив вниз головами. Найрис тогда вскрикивал и вертелся, пытаясь уйти от ударов и являя порок непослушания во всей красе. Владыка так и оставил его висеть до ужина, чтобы хоть немного омежьих мозгов перетекло из задницы в голову.
Сейчас Найрис смотрел нагло и с вызовом. У Кревана к тому же приближались эти самые дни, которые простолюдины именуют течкой, а благородные не называют никак. В эти дни магия омег, бесполезная для них самих и такая притягательная для альф, достигает своего пика. Опять владыка будет сладко терзать его в опочивальне, а потом поить терпким напитком. Ведь первенца и наследника должен родить Найрис, благородный омега королевских кровей, хоть и ублюдок. Не Кревану тягаться с ним в знатности. Год назад Найриса отдали владыке, словно королевский дом желал избавиться от такого недостойного родича. Тот и впрямь оказался гордецом и упрямцем, а еще распутником, не сохранившим чистоту для брачных уз. Да, владыка так и сказал Кревану, а потом они неоднократно наказывали Найриса вместе.
— Как только родишь парочку детишек, сам окажешься здесь, — прошипел Креван и мотнул головой в сторону ближайшей колбы. — Владыка ждет не дождется, когда можно будет препарировать кого-то из благородных.
— Ты!.. — Найрис отступил к двери, рот его кривился болезненно. — Этого никогда не будет. В отличие от тебя, я могу контролировать... — и выскочил прочь, так и не договорив.
С ладони капнуло красным, Креван все же сжал ключ слишком сильно. Зачем же края его так остры...
Той же ночью владыка заметил три пятнышка засохшей крови на его руке, и притянул к себе ласково и разнежено, как всегда после любви:
— Ты что-то скрываешь, супруг мой.
Креван послушно прильнул к нему. Как здесь жарко и душно, аж невозможно дышать. Вот бы прыгнуть в черный ночной бассейн, или в то горное озеро, воды которого так холодны и прозрачны. Прошлым летом владыка часто брал его с собой туда.
— Я... ослушался, — взгляд его заметался между статуэткой пухлого ангелочка и резным подсвечником, великий Отец, только бы владыка не стал ничего пихать ему внутрь, там все такое чувствительное сейчас.
Владыка положил ему руку на горло, почти не сжимая, и Кревану на миг показалось, что он летит вниз. Как в тот раз, когда владыка заставил его шагнуть со смотровой галереи, подхватив лишь у самых верхушек деревьев. Именно тогда Креван понял, что значит полностью принадлежать своему альфе, и с тех пор эта бездна всегда была с ним, стоило владыке лишь прикоснуться.
— Рассказывай, — мягко улыбнулся владыка, не позволяя отвести взгляд, и это было невыносимо — смотреть в глаза альфе, провинившись.
— Я ходил в лабораторию, взял ключ без спроса, — забормотал Креван. — Вместе с Найрисом. Простите, владыка, я никогда больше...
— Тихо, — владыка отпустил его и принялся медленно снимать кольца.
И Креван выдохнул и зажмурился, это будет рука, спасибо, великий Отец, всего лишь рука...
Слэш, НЦ-17, маленькое миди
Статус: в процессе
Жанр и теги: мир магии с омегаверсом, романс, элементы домашней дисциплины. ХЭ
Авторы: Le Baiser Du Dragon и ankh976
Саммари: Мир магического омегаверса, викторианские нравы, отважные маги-альфы, гордые и неприступные омеги... Любовь заставляет благородных дворян нарушать правила.
читать дальшеОн любил прилетать в этот город, один из пяти, обслуживаемых им.
Три зеленых холма возвышались над городом. Три зеленых холма, увенчанные замками — лазурным, белым, небесно-голубым — казавшимися игрушечными с высоты полета. Фруктовые сады и белые дома волнами подбирались к их подножиям, а замки стояли, кичливо воздевая свои эркеры и капители, так же гордо и заносчиво, как были горды и заносчивы трое местных владык Холмов.
И Лаки залетал в каждый из этих замков — лазурный, белый, небесно-голубой — и трубил в серебряный рог Королевской почтовой службы, приземляясь на навершие обзорной башни. И там его почтительно и любезно встречали мужья Владык — церемонный первый лорд в лазурном, смешливый четвертый лорд в небесно-голубом, и строгий второй лорд в белом.
Второй лорд Белого замка.
Белый замок называли иногда Лебединым, и, когда с высоких гор спускался туман, он действительно походил на лебедя, плывущего по белому озеру. А его второго лорда звали Найрис, и он никогда не говорил больше положенного: "здравствуйте, господин королевский гонец", "спасибо, господин королевский гонец", "до свидания, господин королевский гонец".
Лаки смотрел на его руки, как он аккуратно принимает почту, перебирает свитки, как протягивает, не поднимая глаз, красиво перевязанные ответные послания... И почему-то Лаки тоже не решался произнести казавшиеся ненужными слова.
Ни пошутить с ним было, ни полюбезничать, как с милыми омегами, младшими лордами других замков. А ведь те предлагали ему и посидеть в беседке за рюмочкой наливки, и трепались о новостях и сплетнях, так светски-приятно. А после них он летел в большую таверну меж трех холмов, и жители городка болтали и угощали его, радуясь столичному гостю. И на обратном пути Лаки выделывал залихватские мертвые петли, навеселившись в гостеприимном городишке. Но когда вспоминал об этом месте, то в памяти всегда всплывали лишь несколько минут, проведенных в обществе Найриса, второго лорда Белого замка.
***
— Нет, господин Меден, я не потащу с собой эту дрянь! — Лаки гневно отшвырнул свиток и плюнул в сторону большого черного ларя. Три раза плюнул, отгоняя проклятие.
— Извольте держать себя в руках, господин Лакейн, — сказал глава отдела. Ноздри его сердито раздувались, чертов бета нервничал и храбрился в присутствии разъяренного альфы, пусть даже и совсем юного.
— Но с каких пор у мертвяков... в смысле, у почтенного Ордена Некромантов свои гонцы кончились?
— Очевидно, нехватка в связи поглощением Слизистых Болот? Смиритесь, — глава отдела дернул уголком рта, изобразив улыбку.
Лаки в раздражении выскочил из здания. От ларя было не отвязаться.
Он походил по скверику, успокаиваясь, а потом отправился загружать почту. Рядом остановились благородные омеги. Лаки покосился на них и принялся демонстративно настраивать планер на полет. Омеги пересмеивались, горяча коней, а Лаки гордо на них поглядывал, подкручивая медные пружины под надкрыльями. Хорошее настроение постепенно возвращалось. Сейчас он взлетит свечой и заложит вираж, а любезные омеги будут махать ему с земли шляпами и перчатками. Он поднял планер на полтора метра в воздух и ловко вскочил в седло пилота.
— Господин Лакейн! Вы забыли ларец! — из дверей родного учреждения выскочил мелкий бета-посыльный, с грохотом толкая перед собой деревянную тележку с этим самым.
Лаки перекосило, омеги вскрикнули, а их кони заржали и вздыбились.
Лаки кисло посмотрел вслед ускакавшим омегам и принялся прикреплять проклятую штуку длинными цепями под брюхо планера. Старт его никто не наблюдал и слава богу, такого нелепого рывка на взлете с ним давно не приключалось, аж перевернуло в воздухе.
На высоте уже начало вести, а по телу прошлась ледяная дрожь: магия некромантов конфликтовала с его собственной, полет стал рваным и ныряющим. Лаки стиснул зубы, сосредотачиваясь: от ларя следовало избавиться как можно быстрее, придется поменять маршрут.
***
До Белого замка он добрался уже поздно ночью, весь на взводе после общения с некромантами. Привкус мертвечины не помогала заглушить даже бутылочка ликера, захваченная из соседнего городка. Трактирщик уверял, что он настоян на крови девственных омег, какая чушь, уж вкус крови Лаки бы различил.
Он отхлебнул последний раз, отлетел подальше и зашвырнул пустую бутылку куда-то в темную массу леса. А потом снова направился к замку. Разумеется, он не собирался трубить в серебряный рог посреди ночи, доставка почты откладывалась до завтра. Он лишь кружился, снижаясь и снова поднимаясь, и воображал, что лорд Найрис ждет его внизу, весь в белом, как омега на картинке. Да-да, в белой ночной рубашке с маленькими кружевами у целомудренно застегнутого воротника, а завязки на спине, конечно же. И вот, Лаки подходит к нему сзади, медленно распускает узел...
Тут Лаки представил вдруг настоящего лорда в таком виде, и стало ему немного страшно и отчаянно весело от несбыточного.
Он спустился совсем низко и внезапно заметил темную фигуру у светлого парапета. Лорд Найрис, как будто в его мечтах, ждал его. То есть, не его, наверно, просто подышать свежим воздухом вышел, но так сладко было представить это.
— Милорд, — ветер от его приземления взметнул полы легкой накидки лорда Найриса, открыв взору обольстительные полушария, обтянутые тонкими брюками.
Тот резко развернулся, вскинув руку к лицу, словно испугался:
— Ах, это вы, господин королевский гонец... Срочная почта?
— Увы, милорд, совершенно ординарная, — покаялся Лаки, изо всех сил стараясь не подпустить пьяной вольности в голос.
— Но неурочная? — улыбнулся чему-то Найрис, и Лаки замер, завороженный этой увиденной впервые улыбкой. И еще ямочкой на его левой щеке, о, пожалуй, он отдал бы сейчас все за эту ямочку.
— Я просто пролетал мимо, милорд, — он тоже подошел к парапету и глянул вниз. — Любуетесь своими владениями?
— Здесь мне ничего не принадлежит.
Лаки промолчал, не зная, что ответить на это странное заявление. Да и к чему говорить, близость лорда волновала без всяких слов, и потоки ветра, и запахи лета ощущались сейчас особенно сильно, и наконец-то забылась некромантическая мерзость, как будто и не было ничего. Как будто одно присутствие благородного омеги смыло все.
— А правду говорят, господин гонец, что подняться в воздух дано лишь непорочным и чистым духом? — вдруг нарушил тишину Найрис, искоса на него глянув и снова мимолетно улыбнувшись.
А Лаки вдруг понял причину его необычной вольности: лорд видел лишь его силуэт в лунном сумраке и полагал, что Лаки так же не различает его лица. Оттого и улыбался. Это было так мило и невинно... так же невинно, как и его вопрос.
— Дело не в пороке, милорд. Никто не знает точно, в чем тайна полета, но зато я лично знаю пару весьма порочных магов, и они прекрасно летают. Иногда... — он на мгновение запнулся, а потом мечтательно закончил: — иногда мне кажется, что взлететь легко, только если ничто не держит на земле.
— Сильно порочных магов вы знаете, господин гонец? — после паузы поинтересовался Найрис. — И каковы же эти пороки?
Лаки залился краской:
— Простите, милорд.
— Не стоит извиняться, мне и правда любопытно, что вы считаете пороком.
— Эта тема недостойна вас, — выдавил Лаки, — нет, нет.
Они снова замолчали, но теперь тишина стала неловкой, от нее хотелось избавиться.
— А вы бы хотели слететь с башни? Я мог бы вас прокатить, милорд, — брякнул Лаки и тут же смутился собственной дерзости.
Но Найрис не оскорбился, он лишь положил руку на бортик, заглядывая в непроглядную для себя пропасть, и снова улыбнулся:
— Увы, я не могу позволить себе слететь вниз с вами, господин гонец, только один.
— О, нет, мой прекрасный лорд, так вы убьете себя и разобьете множество сердец, — засмеялся его шутке Лаки. — Но я и правда могу вас прокатить днем, в этом нет ничего неприличного, поверьте. Ваш сосед, лорд Тамин, позволял себе это пару раз... к всеобщему удовольствию.
Он вспомнил, как обнимал Тамина, четвертого лорда Небесно-голубого замка, белокурого и гибкого, и как тот смеялся на крутом вираже. С Найрисом будет по-другому, будет восхитительно и страшно, но ради того, чтобы ощутить его тело в своих объятиях, он готов полгода таскать грузы мертвяков.
— Я подумаю над вашим щедрым предложением, господин королевский... — лорд Найрис вдруг осекся, прислушиваясь: кто-то шел по лестнице. — Умоляю вас, улетайте немедленно, — вдруг быстро и словно бы испуганно зашептал он.
— До встречи, прекрасный лорд, — едва слышно фыркнул Лаки и поспешно прыгнул во тьму.
Да, ужасно было бы, если б их застали, так компрометирующе, и о чем он только думал, трепясь ночью на открытом месте. Уж точно не о репутации лорда Найриса.
***
При свете дня лорд Найрис не улыбался и не поднимал взора, но Лаки смотрел на него, не отрываясь, и наконец поймал быстрый взгляд. Он немедленно и с радостью продемонстрировал в ответ все тридцать зубов и два клычка, а Найрис вспыхнул.
— У вас перчатка запачкалась, милорд.
Найрис поднял правую руку, словно впервые увидел, а потом медленно стянул белую перчатку с маленьким бурым пятнышком и уронил ее на пол. У Лаки аж дыхание перехватило: как восхитительно лицезреть обнаженную кисть лорда, это голое совершенство безупречной формы. Он быстро опустился на одно колено, подобрал перчатку и прижал ее к груди.
— Это кровь, милорд?
— Да, господин королевский гонец. Поцарапался.
Лаки поморщился, почуяв ложь.
— Вы любите зеленый чай, господин гонец?
"Нет, чай пахнет рыбой", подумал Лаки и пылко воскликнул:
— Из ваших рук, прекрасный лорд, любой напиток — божественный дар.
— Великий боже, какое нахальство, — усмехнулся Найрис, на его щеке снова появилась ямочка. — Не желаете ли присоединиться к распитию сего дара?
Они сидели на открытой галерее, опоясывающей покои лорда, и чай был вовсе не из его рук, естественно, его разливала прислуга. Найрис, уже в новых перчатках, брал тонкостенную кружку обеими руками, вдыхал аромат, прикрыв глаза... Лаки заставил себя закрыть рот и тоже уткнулся в чай. Тот пах душистым сеном.
— Вы чувствуете оттенок топленого молока и жасмина в аромате, господин королевский гонец?
— Хм... да, милорд. Но откуда молоко, ведь цвет абсолютно прозрачный?
— Особая обработка при сушке... Но вам ведь не интересна эта тема.
— Увы, я не силен в гербологии, но мне интересно все, что интересно вам, милорд.
Найрис тихо засмеялся, ресницы у него были темные, а глаза светло-серые, и оттого казалось, что они светятся.
— Как вы бесстыдно льстите.
— Ах, милорд, были бы вы альфой, вы бы не почувствовали ни капли лести в моих словах, лишь искреннее восхищение.
— Разве все альфы умеют это? Вы, должно быть, из Прозревающих истину? Как опрометчиво с моей стороны было с вами заговорить.
— О, нет, нет, мой дар Прозрения слишком скромен для отдела дознания! Я королевский гонец, милорд, не надо меня опасаться.
— Не буду, — лорд Найрис бледно улыбнулся, и Лаки засиял в ответ.
Лорд Найрис так и не согласился полетать с ним, но зато позволил приземляться впредь на эту галерею. И теперь почти в каждый свой прилет Лаки удостаивался совместного чаепития, а почтой они обменивались в личном кабинете лорда. И именно в этом кабинете произошло событие, навсегда изменившее их отношения.
***
В лаборатории было светло и пахло так сладко, что начинала кружиться голова. В огромных, с человеческий рост колбах плавали омежьи тела. В мареве множества светильников они казались золотистыми, а кисти рук и лица были совсем темные, этот загар простонародья никогда не сходил с их тел. И на всех были безобразные шрамы, как будто этих омег составили из разных частей. Некоторые "запчасти" были от бет или даже альф, но это заметно, только если приглядываться, ведь все простолюдины почти одинаковы.
Креван, первый лорд Лебединого замка, подтолкнул Найриса в спину:
— Посмотри, разве это не прекрасно. Они могут жить только в колбах.
— Это... ужасно, — Найрис побледнел и обернулся к нему: — Ты сказал, меня зовет владыка.
— О, должно быть я ошибся, — ухмыльнулся Креван, заправляя за ухо огненно-рыжую прядь. — Но раз уж мы пришли, может, полюбуешься? — он сжал ладонь, и в нее тут же впились острые зубцы серебряного ключа. Не до крови, просто чтобы почувствовать. Владыка занят с какими-то королевскими бумагами, Креван успеет вернуть ключ на место.
— Так нельзя, — тихо сказал Найрис, и на лице его явственно отразилось: "Владыка сошел с ума".
— Владыка в своем праве, — одернул его Креван и опять усмехнулся: — Уж не впал ли ты во грех гордыни? Мало тебя наказывали. Гордость — начало греха, и обладаемый ею изрыгает мерзость, и за это великий Отец посылает на него страшные наказания... и низлагает его, — процитировал он, запутавшись.
— Разве владыка разрешил тебе входить сюда? — спросил вдруг Найрис, сжав кулаки, как будто собирался броситься на него.
— Не твоего ума дело, — Креван совсем не прочь был подраться.
После прошлой драки владыка отлупил их обоих тростью, подвесив вниз головами. Найрис тогда вскрикивал и вертелся, пытаясь уйти от ударов и являя порок непослушания во всей красе. Владыка так и оставил его висеть до ужина, чтобы хоть немного омежьих мозгов перетекло из задницы в голову.
Сейчас Найрис смотрел нагло и с вызовом. У Кревана к тому же приближались эти самые дни, которые простолюдины именуют течкой, а благородные не называют никак. В эти дни магия омег, бесполезная для них самих и такая притягательная для альф, достигает своего пика. Опять владыка будет сладко терзать его в опочивальне, а потом поить терпким напитком. Ведь первенца и наследника должен родить Найрис, благородный омега королевских кровей, хоть и ублюдок. Не Кревану тягаться с ним в знатности. Год назад Найриса отдали владыке, словно королевский дом желал избавиться от такого недостойного родича. Тот и впрямь оказался гордецом и упрямцем, а еще распутником, не сохранившим чистоту для брачных уз. Да, владыка так и сказал Кревану, а потом они неоднократно наказывали Найриса вместе.
— Как только родишь парочку детишек, сам окажешься здесь, — прошипел Креван и мотнул головой в сторону ближайшей колбы. — Владыка ждет не дождется, когда можно будет препарировать кого-то из благородных.
— Ты!.. — Найрис отступил к двери, рот его кривился болезненно. — Этого никогда не будет. В отличие от тебя, я могу контролировать... — и выскочил прочь, так и не договорив.
С ладони капнуло красным, Креван все же сжал ключ слишком сильно. Зачем же края его так остры...
Той же ночью владыка заметил три пятнышка засохшей крови на его руке, и притянул к себе ласково и разнежено, как всегда после любви:
— Ты что-то скрываешь, супруг мой.
Креван послушно прильнул к нему. Как здесь жарко и душно, аж невозможно дышать. Вот бы прыгнуть в черный ночной бассейн, или в то горное озеро, воды которого так холодны и прозрачны. Прошлым летом владыка часто брал его с собой туда.
— Я... ослушался, — взгляд его заметался между статуэткой пухлого ангелочка и резным подсвечником, великий Отец, только бы владыка не стал ничего пихать ему внутрь, там все такое чувствительное сейчас.
Владыка положил ему руку на горло, почти не сжимая, и Кревану на миг показалось, что он летит вниз. Как в тот раз, когда владыка заставил его шагнуть со смотровой галереи, подхватив лишь у самых верхушек деревьев. Именно тогда Креван понял, что значит полностью принадлежать своему альфе, и с тех пор эта бездна всегда была с ним, стоило владыке лишь прикоснуться.
— Рассказывай, — мягко улыбнулся владыка, не позволяя отвести взгляд, и это было невыносимо — смотреть в глаза альфе, провинившись.
— Я ходил в лабораторию, взял ключ без спроса, — забормотал Креван. — Вместе с Найрисом. Простите, владыка, я никогда больше...
— Тихо, — владыка отпустил его и принялся медленно снимать кольца.
И Креван выдохнул и зажмурился, это будет рука, спасибо, великий Отец, всего лишь рука...
@темы: слэш, омегаверс, "Второй лорд Белого замка", магический омегаверс
-
-
15.01.2013 в 13:20встречали мужья Владык — церемонный первый лорд в лазурном, смешливый четвертый лорд в небесно-голубом, и строгий второй лорд в белом.
гарем из омежек)))))
уверял, что он настоян на крови девственных омег,
новое слово в виноделии?
-
-
15.01.2013 в 13:34-
-
15.01.2013 в 14:06гарем из омежек) это только владыкам такое счастье позволено
новое слово в виноделии? как Jägermeister
Goldhamster, не бойтесь!
Просто мир такой, зловещий слегка, как у эльфов
Креван, больной на всю голову, судя по всему Его так воспитали! )))
Найрис, который в доме мужа, как в тюрьме Да, Найрису не повезло в браке...
-
-
15.01.2013 в 14:10-
-
15.01.2013 в 14:18так романтишно
и какие жути скрываются в белом замке, переживаю
спасибо
-
-
15.01.2013 в 15:05iren65, пожалуйста!
дама уронила платок, а влюбленный кавалер быстро подобрал и растаял от любви Единственное счастье для влюбленного!
какие жути скрываются в белом замке Да, надо срочно освобождать принца от власти дракона )))
-
-
15.01.2013 в 15:22-
-
15.01.2013 в 15:54они хоть чего владыки-то?
как Jägermeister
как чего?
Креван, больной на всю голову, судя по всему Его так воспитали! )))
ох.. это муж или родители его так?
И Креван выдохнул и зажмурился, это будет рука, спасибо, великий Отец, всего лишь рука
бдсм? или он не тащится от предметов в попке?
-
-
15.01.2013 в 16:07с каждым разом все круче и круче Да ладно, это же всего лишь рука, а не пухлый ангелочек
feoseros, они хоть чего владыки-то? Холмов ))) Это просто титул, как князь, например ))
Jägermeister : читать дальше
это муж или родители его так? Все общество! Но больше всего, конечно, муж постарался, извратил омежью любовь ))
бдсм? или он не тащится от предметов в попке? Нет, он боится, когда подсвечником
-
-
15.01.2013 в 16:20Похоже, владыке не особенно нужен Найрис, зато с первым лордом у него настоящая любовь)) Особенно вот это понравилось: и с тех пор эта бездна всегда была с ним, стоило владыке лишь прикоснуться. Владыка умеет воспитытвать))
-
-
15.01.2013 в 16:40-
-
15.01.2013 в 16:45Разве это не просто тела в консерванте? нет, они там живут, как эмбрионе в матке. Или как рыбы в аквариуме )))
владыке не особенно нужен Найрис Тот просто злонравный, мужа не любит, детей ему рожать не хочет, воспитывать его и воспитывать )))
зато с первым лордом у него настоящая любовь А первый лорд любит, вот к нему и по-доброму ))
Академик, рады, что жутики понравились
-
-
15.01.2013 в 18:34-
-
15.01.2013 в 19:29-
-
15.01.2013 в 19:47Леля с книгой, мими!
-
-
15.01.2013 в 20:36авторы-вы туда еще и ангелочков суете?
Егерме́йстер
вкусная шняга?
Все общество! Но больше всего, конечно, муж постарался, извратил омежью любовь ))
т.е. стандартная омега- это смотрящая в рот мужу подчиненная тварюшка?
-
-
15.01.2013 в 20:43стандартный омега - пораженная злонравием и гордыней тварюшка. И похотью. Воспитывать таких и воспитывать )))
-
-
15.01.2013 в 21:21Спасибо!
-
-
15.01.2013 в 22:47ну да, такую тока ремнем и остается. Это в этом мире и вообще?
-
-
15.01.2013 в 23:12А я сегодня случайно прочитала Звезду в тумане....прям Акунин
Настолько все разное и многогранное
Авторам огромный респект
-
-
15.01.2013 в 23:12-
-
15.01.2013 в 23:19feoseros, Это в этом мире и вообще? это в разуме владыки Белого замка
Asta la vista Molli, спасибо большое
и за Звезду с Акуниным тоже ))))
kbkbz-82,
Как это где, а разве Найрис с Лаки - не такие? )))
-
-
15.01.2013 в 23:25-
-
15.01.2013 в 23:27-
-
16.01.2013 в 16:28-
-
16.01.2013 в 20:46-
-
16.01.2013 в 23:36