Кара небесная или Завитки, виражи, да спирали.

Сказка для Sumya и Блуждающий Огонёк по заявкам:

Кара небесная или Завитки, виражи, да спирали.
Преслэш
Жанр: романс с элементами ангста, флафф
автор: ankh976
Саммари: про одиночество.

Тарески взбирался все выше и выше по стволу Бао-дерева. Вот уже миновала граница дождей, и сочные мясистые цветы истончились в ажурные метелочки да коробочки. Тарески перепрыгивал с ветки на ветку, вытягиваясь всем телом в полете, стремясь вверх, туда, где синие небеса становятся серыми, а невидимый полог неба обретает плоть. Так говорят.

А еще говорят, что среди складок серого неба растут хрупкие и нежные грибы. Цветом они словно драгоценные капли росы в рассветных лучах, а на вкус таковы, что попробовавши их раз, можно лечь и умереть от восторга - ибо ничего более прекрасного в жизни произойти не сможет.

Ручка Тарески сорвалась с очередной ветки, и он, охнув, принялся лизать пальчик - тонкий перламутровый ноготок обломился о грубую кору. И тогда он задрал голову, выглядывая серые небеса, но его путь терялся в бесконечных зеленых завитках, и он, поджав губки, снова устремился ввысь.

Скоро стало очень холодно, листья покрылись хрустальным серебром, а ветви - белой изморозью, ранящей босые ножки и нежные ладони Тарески. Он оглянулся вокруг и увидел, что мир вокруг выцвел и стал призрачно-серым. Но его путь все не кончался, а к пологу неба он прикоснуться не мог. И тогда он посмотрел вниз и испугался: его следы сверкали яркими рубиновыми каплями, а по ним кто-то шел, шурша листьями.

Он давно уже дрожал от холода, и страх не имел власти над его замерзшим тельцем. Но он все равно принялся прыгать и карабкаться так быстро, как только мог. И, конечно же, спешка подвела его, ножка соскользнула с ледяной опоры, он потерял равновесие, а серые небеса перевернулись и закружились вокруг него.

Тарески падал, пытаясь ухватиться за ветви, и преуспел, повис на одной особо длинной, в острых шипах. Рубиновые капельки вились по его рукам и, сияя, срывались в бездну. Он собирался с силами, чтобы рывком закинуть тело на колючую поверхность, когда услышал слабый шорох. Листья качнулись и выпустили мальчика, ростом с Тарески. Во всем он был похож на человека, хоть волосы его были, как снег, а глаза, как лед. Во всем, но за спиной его распускались и складывались пушистые черные крылья.

- Зачем ты пришел к нам? - тихо спросил мальчик, и оторвал одну ручку Тарески от ветки.
- Я хотел дотронуться до неба.
- И небо наказало тебя, - крылатый мальчик отодрал его вторую руку и оттолкнулся от ветки.

Они медленно падали вниз, крутясь по спирали, словно оторвавшиеся листья, и Тарески молчал, глядя на чернокрылого. Прозрачно-белое его личико испачкалось кровью из ладошек Тарески, и он пытался вытереться плечом.
- Что же ты молчишь? Нравиться тебе парить, как умирающая бабочка?
- Нравится, - прошептал Тарески, - это все равно, что дотронуться до неба.
- Я тебя отпущу, и ты полетишь, как камень.
- Все люди умеют летать, как камни, - согласился Тарески. - И только я немножко пролечу, как птица. Словно я такой же, как ты. И могу прикасаться к небу.

Черные крылья вздрогнули и взмахнули за спиной мальчика, и они взвились вверх, по той же спирали, что падали вниз. А приземлились на маленькую площадку в ветвях, на границе холода.
- Нет больше таких, как я. Я остался один, - сказал мальчик и отвернулся. - Уходи.
- Все мои родичи ушли на серое небо, - рассказал ему Тарески и посмотрел вверх, в призрачные лабиринты ветвей и листьев. - Можно мне задержаться с тобой... немного.

Мальчик робко посмотрел на него, а потом махнул рукой в сторону. Тарески увидел домик сплетенный из серебристых лиан.
- Задержись со мной подольше. У меня есть горячий нектар.
Тарески зашел в домик. Внутри было тепло и горел огонек. Они сели на живой пол, и мальчик разлил нектар по прозрачным чашам и разрешил погладить свои крылья. Они были в мягких черных завитках, которые так приятно пропускать сквозь пальцы.
- Какие нежные, - прошептал Тарески и закрыл глаза, кладя голову мальчику на колени.
Тот подумал и осторожно потрогал его волосы.

@темы: слэш, сказка, Притчи об одиноких людях

---

Игра

Дорогие ПЧ! Новые и старые )))) Радостно вас приветствую
Меня одолевает неуемный писательский зуд, но башка удивительно пустая и звенящая, т.е. ничего масштабного в нее не лезет. Поэтому предлагаю вам игру, стибренную у EarthlyWays:

Давайте вы мне будете кидать заявки на драбблы! ))) Количество заявок ограничено )))
В заявке прошу указать:
1. Ключевое слово/фраза (это может быть и короткий стих)
2. Жанр: флафф/драма/ангст/деф/романс
3. Необязательно: фэндом

кроме драбблов к своим произведениям, я могу писать в фендоме ГП(!!любимый!!), ККМ (только ГвенГюн) и Хеталия (немецкое трио, Россия)
могу полностью оригинальные драбблы )))

Размер будет несколько абзацев. Спасибо!

@темы: флэшмоб

---

Шерифы доставляют! )))

Зачетный и развеселый флафф с очень неожиданными Робином Гудом и благородным шерифом Ноттингема:

19.02.2011 в 18:21

Пишет  Trixel:

Баллада о Робин Гуде Часть I.
Ориджинал: Баллада о Робин Гуде. Вступление. Часть I.
Пейринг: Робин Гуд / Шериф Ноттингемский (герои - народные, сюжет - автора)
Рейтинг: NC-17
Размер: пока не ясно
Статус: в процессе
Жанр и теги: слэш, нц-17, стихотворная форма (избитые рифмы, местами нарушен размер), стилизация под средневековые баллады, процесс, правозащитник / преступник, принуждение, порка, криминал, ХЭ
Саммари: Про средневековых разбойника с большой дороги и защитника правопорядка. Стеб, флафф, розовые сопли в особо крупных размерах.

Читать на дневе автора первую часть...
Читать на дневе автора вторую часть...

@темы: слэш, не мое

---

Тройник от Trixel

Мне прилетела альтернативная концовка Офицера и Джентльмена от  Trixel!!! Спасибо, дорогая!!!
Здесь воплотились все, все мечты о счастливом конце и страстном тройничке, ура, товарищи, я плакала Вот оно, счастье:

(Сценарий Индийского кино, но меня прет)

Эпиграф № 1: “До сих пор считалось, что фильмы бывают плохими, хорошими и … индийскими. Но будущее – будущее будет принадлежать Сагенейским сериалам, которые, при незначительных затратах с нашей стороны, завоюют мир и принесут миллионные прибыли, как только телевидение займет надлежащее место в жизни человечества. ”

Э. Крауфер, из речи, произнесенной на заседании Совета Директоров крупнейшей кинокомпании Сагенеи.

Эпиграф № 2: “Союзмультфильм” не представляет…

Глава 23 Верность

На эстансии господина Ансалиса Эштону пришлось задержаться на сутки, по неписаным правилам хваленого южного гостеприимства. Отказаться не было никакой возможности, если в будущем рассчитываешь успешно вести дела с хозяином. А Эштон рассчитывал, поэтому к себе на асиенду он вернулся уже далеко за полночь. И схватился за голову, узнав, что Герин и Френц, отправившиеся с утра "осмотреть окрестности", так и не вернулись.

Сжимая в руках уже неизвестно какую по счету за эту ночь кружку черного горького кофе, он вышел на веранду и напряженно вгляделся в яркую лазурь неба с темной полосой тяжелых облаков на горизонте. Со дня на день должен был начаться сезон дождей. И эти облака, пока еще смутной угрозой висевшие над душными джунглями Сагенеи, внушали тревогу и трепет. Солнце прошло треть пути к зениту, Эштон щурился, и мелкие морщинки собирались в уголках напряженных глаз. Виски ломило, и, несмотря на жару, его слегка знобило от недосыпания. Но результат стоил затраченных усилий: первые поисковые партии вышли с рассветом. Необходимые распоряжения он отдал еще ночью. Последний отряд, к которому собирался присоединиться он сам, должен выступить ближе к полудню. Лихорадочные ночные метания, звонки и тревога вымотали его окончательно. В который раз за свою жизнь Эштон возблагодарил Бога за то, что у него есть связи и деньги. И соседи. Дон Эвидо де Хартенсо, владелец соседней эстансии и заядлый охотник, знавший местные джунгли как свои пять пальцев, внимательно выслушал Эштона когда тот, измученный и издерганный, глубокой ночью ввалился к нему в дом, и любезно согласился помочь. Всю ночь он провел в библиотеке над привезенными с собой картами, расчерчивая их на квадраты и прокладывая маршруты поиска. Он же договорился с проводниками и даже решил принять участие, несмотря на свою занятость хозяйством поместья.

А сейчас, когда до отбытия оставалось чуть меньше часа, Эштон смог хоть немного расслабиться и отдышаться.

Он от души проклинал нетерпение Герина. Вот ведь приспичило же полетать над джунглями в поисках древних останков.
- Там же тропические леса, ну что можно увидеть с воздуха? - пытался он образумить загоревшегося идеей любимого.
- Много чего. - рассмеялся тот, - Надо только уметь смотреть. Если пройти на небольшой высоте, по рельефу можно определить, где лежат руины. Понимаешь, Эштон, это холмы, холмы покрытые джунглями. Столько столетий прошло, грандиозные пирамиды майранне поросли землей, а строили их на равнинах.
- Френц, может хоть ты его образумишь. - Эштон тщетно воззвал к благоразумию графа фон Аушлиц. Но тот только досадливо поморщился в ответ и нехотя оторвал взгляд от старинных карт, разложенных на столе.
- Зачем ?

Эштон заикнулся было о том, что это безумная и опасная затея, ведь со дня на день начнется сезон дождей. На что ему ответили, что только некое благородное безумие и придает смысл жизни.
И тогда он понял, что отговорить их не удастся. После Дойстана у них троих почти не было разногласий. Только осознав цену жизни, начинаешь понимать, что глупо тратить драгоценные часы и минуты на то, чтобы доказывать свои правоту и превосходство тем, кто тебе дорог. Эштон отступил. А сейчас бессильно злился, на них, на себя, на это слепящее солнце, от которого больше всех страдал Френц, с его потрясающе белой кожей, на которой никогда не появлялось загара. Допускать наихудшего варианта он не хотел даже в мыслях. И, с другой стороны, хорошо, что их там двое, это значит - у них вдвое больше шансов выбраться из передряги, и вдвое больше шансов остаться в живых. Эштон вспомнил Дойстан.

***
Уехать, бежать из этой проклятой богом страны и чем скорее, тем лучше. Одно время эта навязчивая идея завладела сознанием Эштона настолько, что он практически не обращал внимания на происходящее вокруг. Да и некоторые дела перед отъездом следовало закончить лично, не расширяя круг посвященных. Он с головой погрузился в рутинную работу министерства финансов: циркуляры, предписания, переговоры. Постоянные переговоры с дельцами, Эштон использовал все свои немалые красноречие, обаяние и опыт, уговаривая, подкупая и убеждая промышленных толстосумов вкладывать деньги в инвестиции, возвращать капитал в страну. Он старался сконцентрироваться на работе и отбросить все мысли о Герине. О том, что тот практически отказался уехать с ним. И где-то с месяц не замечал ничего, что не было бы напрямую связано с его работой, как впоследствии оказалось, зря. Слишком часто стал пропадать Герин. И слишком частым гостем стал в его апартаментах фон Аушлиц. Близились выборы в рейхстаг, и события в кулуарах власти принимали неожиданный оборот.

Эта была одна из тех, теперь ставших редкими, ночей, когда Герин остался у Эштона. Френци буквально вломился в его квартиру, когда они уже видели десятый сон. Эштон тогда со злостью смотрел на красавца аристократа с растрепанными белыми волосами, на белых же манжетах рубашки, выглядывавших из-под обшлагов черного форменного мундира поверх серой засаленной полосы отчетливо просматривались бурые пятна засохшей крови, в руках Френц держал черную папку, неизменный аксессуар группенфюрера в последние дни.
- Эштон, нам с Френци надо поговорить, - обратился к нему Герин.

И он ушел в спальню, оставив их в гостиной наедине. Впрочем, это помогло мало. Даже массивные двери, сработанные с истинно дойстанской основательностью не стали преградой для отчетливого звука громких мужских голосов. Эштон сначала попытался закрыть голову подушкой, но потом, уверившись, что заснуть ему так и не удастся, стал прислушиваться к разговору. Френц, как всегда, говорил на северо-дойстанском наречии Герин отвечал ему на том же диалекте. К удивлению Эштона, Френц разговаривал во вполне приемлемой для приличного общества манере.

- Ты недооцениваешь опасность, Герин. Леонир устал от твоей тени за своей спиной. На него давят.
- Ну а твои службы на что? – Раздался недовольный голос рейхсляйтера. - Реакционерам всегда можно заткнуть рот.
- Дело не в них. Дело в фон Тарвенге. Вот запись допроса. Я настаиваю, что бы ты прочитал ее сейчас же.
- Давай сюда.
Минут на десять в гостиной воцарилось молчание, и Эштон задремал. Потом разговор возобновился, вдребезги разбив остатки сонного забытья.
- Тарвенга надо убрать. Но убрать тихо.
- Несчастный случай ? – уточнил Френц.
- Возможно. – задумчиво протянул Герин. – Но лучше смерть от естественных причин. Ведь лаборатории в Кастервице восстановлены ?
Эштона внутренне передернуло, он представил себе холодное выражение лица, с которым его любимый произносил эти слова.
- Б***дь ! – немедленно среагировал Френц. – Ты хоть представляешь как это трудно будет сделать ? И как потом убрать исполнителей ?
Они заспорили, впрочем, не повышая голоса.

В последующий час Эштон стал невольным свидетелем того, как планируются заговоры.
Два человека спокойно решали, кому из верхушки рейха и как умереть. Эштон не был политиком, не был он и военным. Он не любил жестокость в никаких ее проявлениях. Эти двое, там, в гостиной, обсуждали детали, кандидатуры жертв и исполнителей, и делали это даже спокойней, чем сам он обсуждал бы финансовые детали очередного договора. Впрочем, у них не было выбора, еще в школе, изучая историю родного Франкшира, Эштон усвоил одну прописную истину: революция, какой бы она не была и какие бы благие цели не преследовала, неизменно пожирает своих детей.

А утром Герин спросил его:
- Эштон, ты когда собираешься уехать ?
Это было уже слишком.
- Не так скоро, Герин. – Чтобы остаться, Эштону нужно было оправдание, и он его нашел, придумал еще ночью, когда принял решение, пожалуй, самое рискованное в своей жизни. – Мне надо задержаться хотя бы еще месяца на два – три.
- Зачем ?

Эштон улыбнулся как можно невиннее.
- Видишь ли, реформы, которые проводит правительство, просто требуют моего присутствия здесь.
Герин не понял. И Эштону пришлось разъяснять детали до конца.
- Те, кто вкладывают деньги, желают иметь гарантии того, что они не будут потеряны. Одной из таких гарантий являюсь я лично. – наставительно сказал он. – У дельцов и банков есть свои источники сведений. Это бизнес, Герин. Они прекрасно осведомлены о том, кто разработал план реформ и контролирует сохранность капиталовложений. Если я скоропостижно покину Дойстан, есть риск, что немалая часть инвестиций будет изъята, а те, что планировались, не будут вообще никогда вложены. Видишь ли… - и он оседлал своего любимого конька, по ходу рассуждений посвящая Герина в теневые тайны экономики.
- Даже те взятки, которые я беру, строго говоря, ими не являются. Это всего лишь часть гарантий. – закончил он разглагольствования.
- Часть круговой поруки. – прокомментировал внимательно слушающий его рейхсляйтер.

- Ну вот, видишь. Ты все прекрасно понимаешь. – Эштон светло улыбнулся, и с чувством глубокого удовлетворения направился в ванную, оставив Герина раздумывать о судьбе экономических реформ. Или политических хитросплетениях. Или очередных кандидатах на роль жертв в цепочке политических убийств. Ему уже было все равно. Ничто не имело значения. Он устал, бесконечно устал бороться с собой. Тропический рай обернулся далекой и несбыточной мечтой. Да и какая, по большому счету, разница, если Герин отказался уехать вместе с ним. По расчетам рейхсляйтера, его личное присутствие требовалось Дойстану еще, по меньшей мере, год. А потом еще и еще год – прокомментировал про себя Эштон, - и так до конца. До конца чего ? Если жизни, то чьей ? Ответа на этот вопрос не знали ни тот, ни другой.
Дальнейшие события разворачивались стремительным темпом. Эштон ни о чем не спрашивал Герина. Они вообще мало виделись и мало разговаривали. О результатах деятельности заговорщиков он узнавал из газет. Леонир фон Тарвенг, первый президент Дойстана, скоропостижно скончался после непродолжительной болезни в первый день выборов в рейхстаг. Правительство объявило трехдневный траур. Подъезжая к зданию министерства финансов, Эштон из окна машина с грустью смотрел на приспущенные государственные флаги. В течении трех последующих недель со дня смерти президента, по разным причинам, скончалось пятеро наиболее реакционных членов правительства. Официальная пресса никак не прокомментировала этот факт. Наиболее вероятным кандидатом на пост президента газеты называли товарища Штоллера, но и это вскоре прекратилось. Новоиспеченные депутаты рейхстага приняли закон о проведении всеобщих выборов, наименее возможное количество кандидатов равнялось четырем. Впрочем, все эти политические изменения мало затронули министерство финансов, по-прежнему твердо проводившее прежним курсом экономическую политику и планомерно и скрупулезно осуществлявшее реформы. Как всегда, административные колеса бюрократической машины размеренно крутились, молча делая свое дело и, по большому счету, им было плевать, какой там вождь стоит у кормила власти.

И Герин только отшучивался в ответ на подначки Френца:
- Президент, б**дь, оплот демократии.
Беда пришла внезапно. Впрочем, тогда Эштон еще сомневался, можно ли это вообще назвать бедой. И только когда он взглянул в глаза Герина, понял – можно, и с полным на то основанием.
- В Френци стреляли. – Ничего не выражающим голосом сообщил Герин. Он подошел к креслу и тяжело опустился в него. Черные глаза смотрели с глухой тоскою.

Эштон подошел к нему и молча обнял. Можно было сказать многое. Например, что это закономерный исход их политических заигрываний. Что Френц этого заслужил. Но говорить было нельзя, невозможно. И только на следующий день он узнал подробности из газет. Стреляли в Герина. Френци прикрыл его собой. Сейчас Френци находился в городской Бейренской клинике. Без сознания. Врачи отказывались делать прогнозы. Эштон, сам не зная зачем, напросился с Гериным на визит в Бейренскую клинику. После короткого доклада врача, сыпавшего медицинскими терминами и усердно отводившего глаза от ледяного взгляда товарища Штоллера, их провели в палату. Эштон отметил про себя, что впервые Герин не пялится круглую попку идущей впереди них медсестры, туго обтянутую халатиком. Френц лежал на кровати, в голубоватом свете больничного освещения, его и так всегда белое лицо почти сливалось с белизной наволочки. Белые волосы отливали серебром. Несколько прядей падали на лоб и Эштон повинуясь странному порыву, подошел и аккуратно убрал их с лица Френца, непроизвольно задержав руку. И, возможно, от этого прикосновения, а может то количество лекарств, которое вкололи ему за последние сутки, наконец-то оказало долгожданный эффект, но белые ресницы дрогнули и Френц широко открыл свои дикие алые глаза. Рефлексы профессионального военного действовали безотказно, он внимательно обвел глазами комнату, пытаясь оценить обстановку и остановил взгляд на Эштоне. Улыбнулся и преодолевая слабость с трудом сказал пересохшим ртом:
- Теплый. У тебя такие теплые руки.
И снова, прикрыв глаза, уже адресуясь склонившемуся над ним Герину.
- Спать. Гери, я хочу спать.
Они позвали дежурного доктора. И тот, пощупав пульс пациента и задав пару вопросов, облегченно заулыбался.
- Теперь он просто заснет. Раз пришел в себя – будет жить.

В ту ночь Герин впервые за три дня спокойно заснул и спал как убитый, пока утром Эштон, сам уже полностью готовый к началу очередного трудового дня в министерстве финансов, не стащил с него одеяла, со словами:
- Вставайте, товарищ Штоллер – вас ждут великие дела.
И дела его действительно ждали. Дойстан отчаянно нуждался в новом руководителе. Таком, который сможет не только удержать власть, но и будет достаточно благоразумен, чтобы этой властью не злоупотреблять. Герин сделал выбор. На эту роль больше всех подошел господин Цахес, политик из крыла умеренных, достаточно благоразумный и твердый, вполне толковый и не слишком амбициозный, самое то, что бы передать президентские полномочия.

Этой ночью они с Эштоном поговорили. В Сагенею они поедут втроем. Эштон согласился. Правда отпустил комментарий.
- Хочешь оставить новое правительство чистеньким ?
- Дойстан и так терпел достаточно долго. – отрезал Герин.- Это шанс начать с чистого листа.
И, видимо, хромая судьба наконец-то решила проявить милосердие, потому как далее, все шло согласно планам господина рейхсляйтера. Единственное, что изменилось – Герин в приступе паранойи удвоил охрану. Сам он все так же продолжал отсутствовать, но оно и понятно, слишком уж много дел навалилось. А Френц приходил в себя после ранения в Бейранской клинике, и Эштон каждый день приходил к нему. Граф вел себя на удивление тихо. Не было ни специфичных междометий в разговоре, ни аристократической холодности. Остался …обычный человек. И Эштону было странно наблюдать Френца таким потерянным и выбитым из привычной колеи.

А через неделю Герин просто забрал Френца из больницы в свою квартиру и попросил Эштона приглядывать за ним. Объяснив, что другим образом обеспечить безопасность друга он просто не в силах. Дела потребовали его присутствия во Франкшире. И Эштон остался с Френцем. Он никогда не мыслил себя добрым самаритянином. Скорее наоборот, хватка дельца и чиновника выбила у него остатки какой-нибудь сентиментальности напрочь. Он сам так думал. Оказалось, ошибался. Френци вызывал … жалость. Ту самую жалость, на которую, как думал сам Эштон, он был попросту не способен.

А для графа фон Аушлиц дни тянулись невыносимо долго. Тягучие, медленные, бессмысленные, полные тревожного ожидания и болезненного бреда. Они опаляли душу, как опаляет кожу руки горячий воск, капающий с тающей свечи. А ночи, ночи были заполнены тревожными снами. Один из которых, впрочем, имел обыкновение повторяться с завидным постоянством.

Френц шел по пустынной ледяной равнине. Почему-то дул штормовой ветер и сбивал с его с ног. Но он упрямо продолжал идти, ища хоть следа присутствия кого-нибудь, кто вывел бы его отсюда, он шел, оскользаясь и падая на четвереньки, раня ладони и почему-то босые ступни об острые края крупного ледяного крошева, устилавшего скользкую поверхность. Горячая, густая кровь из порезов капала на лед и мгновенно застывала на нем безобразными малиновыми кляксами. Холод вымораживал тело. И идти становилось неимоверно тяжело. Упав неизвестно в который по счету раз, и опустив голову, чтобы хоть как-то укрыть лицо от порывов ветра, он вдруг замечал, что ледяная поверхность из зеркальной становилась прозрачной, и начинал различать в толще льда под собою смутные очертания вмерзших тел, и тогда холод и страх сковывали движения. В реальности такого холода не бывает, он парализовал волю, отбирая последнюю надежду выбраться из ледяного ада. И Френц застывал, скорчившись в центре необъятного вымерзшего пространства, разумом понимая, что надо встать и идти дальше, но не в силах сделать и шага. Он чувствовал, как сам становится частью этой равнины, врастает в вездесущий лед, чтобы стать одним из неясных смутных силуэтов в этой прозрачной бездонной толще. И тогда приходила она. Френц никогда не видел ее раньше и не знал ее имени. Старая женщина в сером, почти монашеском балахоне появлялась из неоткуда, словно всегда находилась здесь, просто раньше он не замечал ее. Седые волосы развевались под порывами ветра, она опускалась над ним на колени и начинала безмолвно плакать, слезы прозрачными каплями сбегали с покрытого морщинами лица и падали на его уже подернутую инеем одежду и тоже застывали на ней. Женщина протягивала руку, чтобы коснуться его щеки. И каждый раз ее прикосновение приносило боль ледяного ожога, и он просыпался с криком, трясясь от воображаемого холода.

В первую же ночь Эштон, по просьбе Герина, проживавший в его квартире, подскочил с кровати от такого крика, раздавшегося из спальни Френца. Он опрометью кинулся туда. Граф, в горячечном беспамятстве сна, метался по кровати и кричал. Эштон растолкал Френца, заставил проснуться и инстинктивно подался назад, когда сильные пальцы обхватили его запястье. Френци вцепился в него, как утопающий хватается за ближайшее плавсредство, и глядел на него безумными алыми глазами.

- Все хорошо, Френц, вы дома, у вас просто были кошмары, вы кричали во сне и я зашел проверить. – успокаивал его Эштон, свободной рукой поглаживая серебристую макушку. Расширенные зрачки сузились. Френц медленно приходил в себя.
- Простите, я разбудил вас. – сказал он охрипшим, то ли от крика, то ли со сна голосом, но руку Эштона так и не отпустил. Даже хватки не ослабил. Почему-то в этот момент он очень напоминал ему Герина. Эштон, повинуясь внезапному порыву, просто сел на кровать и, обняв графа свободной рукой, прижал его к себе, успокаивающе нашептывая:
- Тихо, Френц, тихо.

Через тонкую ткань пижамы Эштон чувствовал нервную дрожь, колотившую прижимающегося к нему мужчину. Он обнял Френца, еще крепче прижал его к себе и поцеловал в висок. А Френц, Френц прижался к нему. И Эштон услышал просьбу:
- Пожалуйста, не уходи. Не бросай меня. Ты такой теплый, Эштон.
Остаток ночи Эштон проспал в одной кровати с графом. Утром они проснулись почти одновременно. И Эштон обнимал Френца, уютно устроившегося в кольце его рук, а сквозь плотную ткань штор пробивались первые, по-летнему радостные лучи солнца, возвещая начало нового дня.

Разговаривать не хотелось, впрочем, как тогда казалось Эштону, им было и не о чем говорить. Случайная близость ни на йоту не уменьшила той пропасти, что отделяла его от господина фон Аушлиц. Однако Френц молчать просто не умел. Приподнявшись на локте, он рассматривал Эштона с обычным для себя выражением нахальства на красивом фарфоровом лице, алые глаза светились непередаваемой смесью наглости…и восхищения. Эштон поразился, как мало этому человеку надо, чтобы вернуться в свое обычное состояние.

- Не замечал раньше за вами склонности к благотворительности, господин Крауфер. – насмешливо протянул Френц.
Странно, но Эштона это не обидело. Он ухмыльнулся, и легонько щелкнув Френца по носу, сказал:
- Болван вы, ваше сиятельство. Умный, но все равно болван.
И, не дожидаясь ответной реплики, Эштон легко соскочил с постели, втайне наслаждаясь выражением растерянности и неуверенностью, промелькнувшей в глубине алых глаз Френца. Больше об этом происшествии не было сказано ни слова. Но и Френц больше не кричал во сне.

Герин вернулся через три недели. Пресса вовсю шумела о грядущей отставке товарища Штоллера. Оставаться в Дойстане дольше было опасно. Новое правительство быстрыми темпами прибирало к рукам власть, расчищая ключевые посты и назначая на них своих ставленников. Начиналась травля приспешников старого режима. В речах нового лидера Дойстана, размещенных на первых полосах газет звучало осуждение “перегибов” и “злоупотреблений властью”. По иронии судьбы, из всех троих только Эштон мог остаться в Дойстане и далее. Его присутствие было даже желательно. Он не лгал Герину, когда расписывал особенности своего положения. Гарант и заложник. Его прошение об отставке удовлетворили с большой неохотой, сулили золотые горы и обещали должность министра. Чтобы добиться вожделенной отставки, пришлось сослаться на слабое здоровье и бог знает что еще. Из Дойстана все трое почти удирали в спешном порядке, через Франкшир, с поддельными документами.

На океанском пассажирском лайнере заблаговременно были забронированы три каюты первого класса. Предстояла целая неделя блаженного ничегонеделания.

Глава 24 Через океан

Эштон с удовольствием проводил время в пассажирском салоне, тратя его по возможности с пользой. Во всяком случае, он нашел себе вполне приятное общество. На этом же лайнере из Франкшира возвращались два правительственных чиновника и несколько промышленников средней руки, с которыми Эштон быстро нашел общий язык. Они прекрасно проводили время, деля свой досуг между картами и обсуждением общих перспектив экономического развития. И Эштон был бы в полном восторге, если бы не одно но. Герин, наскучив обществом его и Френца, с удовольствием проводил время с черноволосой и черноглазой красавицей Полетт, наследницей главы крупнейшего концерна по сбыту кофе. Спору нет, девушка была весьма мила, остроумна и хороша собой. Но у Эштона каждый раз сводило скулы от злости, когда он видел пару, весело фланирующую по прогулочной палубе. Френц же развлекался как мог, развлечения, в основном, сводились к пьянству в компании флотских служащих, проводивших свободное от дежурства время в пассажирском салоне. Как ни странно, у них с Френци нашлось немало общего.

На третий день плавания, Эштон засиделся за непривычно длинной, но крайне интересной партией в преферанс и поздно вернулся в свою каюту, чтобы провести в одиночестве уже вторую по счету ночь.
К его удивлению, дверь оказалась не заперта, неяркое освещение внутри, казалось, только подчеркивало, а не рассеивало полумрак, а в кресле сидел граф фон Аушлиц собственной персоной. Эштону показалось, что у него дежавю. Он спокойно вошел и прикрыл за собой дверь.

- Добрый вечер, Френц. Извольте-ка объяснить, почему вы находитесь именно в моей каюте и как вообще вошли сюда.
- Это было не трудно, господин Крауфер, запасные ключи есть у первого помощника, знаете ли.
- И зачем вам это было нужно ?
Френц уставился в его глаза и, нахально улыбаясь, Эштон скорее почувствовал эту улыбку, чем увидел ее, сообщил:
- Потому что я все-таки болван, Эштон. Но, как показывает опыт, и вы не умнее.
Эштон пожал плечами.
- А вот это уже не ваше дело. Если это все – извольте удалиться.

Френц встал с кресла. В два шага преодолел разделявшее их расстояние и, крепко обхватив Эштона руками за плечи, впился в его губы жестким поцелуем.
Эштона передернуло от злости. Он оттолкнул его.
- Убирайтесь, господин Аушлиц – процедил он сквозь зубы. – такое утешение мне не нужно.
- А какое нужно ? Такое тебя устроит ?
Френц опустился на колени. И глухо сказал.
- К черту Эштон. Я никуда отсюда не пойду. Если ты не нужен Герину, ты нужен мне.

Эштона с головой накрыла холодная, рассудочная ярость.
- Прекратите паясничать, Френц, вам это не к лицу. – процедил он, - убирайтесь.
- Ну как тебе еще объяснить. – с тоской протянул Френц и быстро вскочил с колен. Если Герин обладал навыками борьбы, то Френц владел ими в совершенстве. Эштон и пикнуть не успел, как оказался на кровати, в болевом захвате, придавленный сверху горячим телом. Возможно, следовало бояться, но ему казалось, что испытывать страх за последние полгода он попросту разучился. Может, привык уже к постоянному чувству опасности. Он смотрел прямо в алые глаза, которые лучились похотью и восхищением. И неожиданно для себя самого понял. Мальчишка, подросток, который ради любопытства отрывает бабочкам крылья, а потом удивленно смотрит, как корчится в агонии серое мохнатое тельце. Эштон и чувствовал себя сейчас такой вот бабочкой. А Френц так и не вырос, подумалось ему, и разговаривать с ним надо было как с ребенком.
- Френц, пусти меня. Ты делаешь мне больно. – произнес он как можно более ровным голосом.

Захват слегка ослаб, став из болевого обычным, но не пропал и Эштон лихорадочно перевел дыхание. И получил настойчивый поцелуй в шею и жаркий умоляющий шепот: “Эштон, не отталкивай меня, не надо.”
Возможно, так подействовал прошлый опыт, когда оправляющийся от ранения Френц вот так же просил не оставлять его. Возможно, так сказалась ревность. Возможно, то, что Френц был красив, и так порой напоминал ему возлюбленного. А, может быть, все это подействовало вместе. Так или иначе, но Эштон уступил и ответил. На ласку – лаской, на объятие – объятием, на поцелуй - поцелуем. Чертов Френц. Он был настолько откровенен в своем желании. Настолько открыт, насколько может быть открыт человек человеку. И руки сами потянулись к пуговицам рубашки, расстегивая и освобождая от плена одежды горячее тело. Одежда – последние доспехи джентльмена, отчего-то тогда подумалось Эштону, снимая ее, мы избавляемся от последних остатков приличий. В тусклом свете ночника кожа Френца отливала перламутром, отражая неверный свет. Прекрасен возлюбленный мой и как лилия чист. Приходили на ум давно забытые строки Песни. Сильные ладони оглаживали тело, Эштон скользил языком вниз от ямки между ключиц, исследуя и лаская твердую отзывчивую плоть. Статуе из белого мрамора уподоблю его. Рука нащупала восставшее естество, и чувственный рот вобрал в себя округлую головку члена. Лозе виноградной подобен он, отягченной налитыми гроздьями. Френц глухо застонал, волна дрожи пробежала по телу. И Эштон поразился - даже эта сдержанность делала его похожим на Герина. Но за внешней холодностью горел огонь чувственности, и он искал выхода, рвался наружу всплесками дрожи, подавленным стоном, больше напоминающим рычание. Френц, что же ты делаешь, собака ты такая, яркий, как раскаленное добела пламя, сводящее с ума танцем страсти. Эштону безумно хотелось заласкать это тело, довести до разрядки а потом овладеть им. Биение крови гулом отдавалось в затуманенной удовольствием голове, и, когда партнер щедро выплеснулся ему в рот, Эштону показалось, что их обоих охватило снежное пламя. А потом, потом он взял Френца. Спросив разрешения только взглядом и нежными прикосновениями, потому что слова лживы, а язык тела правдив. Он вошел в раскрытое перед ним тело и стал двигаться сначала осторожно, очень медленно, постепенно наращивая темп, внимательно следя за реакцией партнера, и, судя по тому, как Френц закусил губу, как он замер, прислушиваясь к новым для себя ощущениям, как расширялись его зрачки, сначала от боли, а потом от страсти, Эштон готов был поклясться, что у Френца если и был подобный опыт, то очень давно. Так же, в полном молчании Эштон сделал все, чтобы разрядка накрыла их одновременно. И ему это удалось в полной мере. Потом, уже выключив свет, он укрыл засыпающего любовника одеялом, и обняв со спины, прижался к нему всем телом, с наслаждением вдыхая его запах.

Невыспавшийся Герин вернулся к себе в каюту уже на рассвете. Полетт оказалась той еще штучкой. Черные лукавые глаза не зря прямо-таки высекали искры, обещая все возможные удовольствия в постели. Вины за собой он не чувствовал: в конце-концов, это был всего лишь секс, который не будет иметь продолжения. И не настолько уж он и был очарован жгучей южной прелестницей, чтобы предпочесть ее общество Эштону надолго. Да и окажись Эштон на его месте, он только порадовался бы за него. К его удивлению, кровать была пуста. Бывший рейхсляйтер только плечами пожал. Возможно, Эштон обиделся, что же он был в своем праве и Герин вздохнул и улыбнулся, представив, как будет выпрашивать прощение у любимого. И начинать следовало немедленно. Он только забежал в душ и переоделся.

К его удивлению, дверь в каюту Эштона была незаперта, и Герин тихонько скользнул внутрь, у кровати он застыл. То, что он увидел, было чудовищно в той же мере, что и прекрасно. В мягком свете раннего утра лежали Френци и Эштон. Белые волосы графа морской пеной расплескались по смуглой груди Эштона. И Герин машинально отметил, что если кожа Эштона излучает мягкое сияние янтаря, то Френци похож на чистый белый жемчуг. Несколько секунд Герин стоял над кроватью, пытаясь справиться с накатившими на него противоречивыми эмоциями. Предательство ? Вина ? Чьи ? Если злость то на что ? Собственные чувства отодвигались под натиском увиденного: слишком мирной была картина, слишком спокойным выражение спящих лиц. Не в силах решить, что делать, Герин на секунду застыл. Френц. Эштон. Эштон и Френц. Вместе. Этого не могло быть, и тем не менее, это – было. Злое бешенство снова накрывало с головой, зверь внутри него однажды уже напился крови досыта, и загнать его обратно будет трудно. Причиной была даже не банальная ревность, а что-то другое, названия чему он еще не определил. Френц. Друг. Прикрывший его собой от убийц в Дойстане. Френц. Ублюдок. Настоящий псих. Никогда не соизмерявший свои поступки и их последствия. А сам он лучше ? Герин вглядывался в удивительно спокойное белое лицо с легкими полукружьями опущенных ресниц. И понял. Вот именно в эту минуту он ненавидел не Френца, он себя ненавидел, а Френц, он был кривым зеркалом его собственных деяний. Садист и убийца. Паяц и фигляр. И все-таки – друг. С пониманием причин бешенство ушло. Герин криво усмехнулся уголком рта и вытер взмокший лоб тыльной стороной ладони, словно смахивая что-то невидимое, но ужасно раздражавшее. Напряжение отпустило. Остался вопрос - почему ? И что делать теперь ? Ответ пришел внезапно. Чудовищный в своей кажущейся нелепости, он был до того прост, что заставил беззвучно рассмеяться. И зверь внутри умолк, удовлетворенно задремав. Утро все равно принесло ему проблему, хоть и не ту, которую он, по глупой самонадеянности, ожидал. И эта проблема требовала решения. Герин, решительно развернувшись, тихо подкрался к двери и, открыв ее пошире, тут же закрыл с громким хлопком и стуком. Злорадно наблюдая, как, вздрогнув, подскочил в кровати Эштон, и как голый Френц буквально спрыгнул на пол.

- Герин, бл***дь. Тебя стучаться не учили ? – выпалил Френци, сориентировавшись в обстановке буквально через секунду.
- А что ты делаешь здесь, друг мой, в столь ранний час ? Ах да, ты же намеревался присунуть моему любовнику. И как, присунул ? Тебя можно поздравить ? – непринужденно осведомился Герин, поудобнее устраиваясь в кресле. Он обращался к Френцу, а смотрел в глаза Эштона, буквально упиваясь выражением растерянности, плескавшимся в ореховой глубине. Но длилось это не долго. Эштоном овладела какая-то веселая злость. Уже давно подспудно копившаяся из дня в день с того самого времени, когда он стал невольным свидетелем ночного разговора. Абсурдность ситуации только дала ей выход. Ореховые глаза сверкнули в ответ янтарной вспышкой. И Герин непроизвольно отвел взгляд.

- Герин – угомонись. – Эштон ответил ему тем же тоном, каким он распекал проштрафившихся подчиненных у себя в министерстве. И это живо напомнило те времена, когда Герин впервые встретил господина Крауфера – Директора министерского департамента Франкшира. – Ни я ни Френц не заслужили такого унижения от тебя. Я не барышня чтобы мне присовывали, изволь выбирать выражения. Мы не в Дойстане и скажи спасибо, что вообще остались живы, несмотря на ваши политические игры.
С этими словами он спокойно встал с постели и направился в ванную, даже не потрудившись прикрыться простыней. Герин не возразил, только проводил его задумчивым взглядом, и все же откровенно любуясь смуглым телом.

Слова отрезвили лучше ведра воды. А Френц, до того молча слушавший и даже не попытавшийся натянуть штаны, резко вскинул голову и задал вопрос:
- Эштон, ты знал о заговоре ? Все время ?
- Естественно, ночью вы достаточно громко говорили, а у меня тонкий слух.
Ответил Эштон не оборачиваясь, и захлопнул дверь.

Герин откинулся в кресле, задумчиво разглядывая потолок. Мысли метались в голове, цепляясь за одно-единственное слово. Живы, да. Эштон прав. Он разучился ценить жизнь, свою по крайней мере, а может просто не осознавал какое это счастье – жить. И Эштон остался в Дойстане, с ним, а ведь мог бы и уехать. Один. И намного раньше. Наплевав на его проблемы. И Френц. Он вспомнил, как ему было страшно потерять Френца. А он забыл. Слишком быстро забыл. И чуть не устроил дикую безобразную сцену, из-за несчастного самолюбия. Но Френц, зачем он полез к Эштону? И если он сделал это один раз, то где гарантия, что это не повторится снова. А любовника он терять не намерен, впрочем, как и друга. Френцу следовало дать выбор, и сделать это нужно было именно сейчас, пока они тут все трое вместе. Герин перевел взгляд с потолка и уставился на Френца в этот момент нарочито неторопливо влезающего в штаны.

- Френци, посмотри на меня, - и тот оторвался от своего занятия и, вздрогнув, замер, когда пересекся взглядом с черными бездонными глазами Герина. Герин смотрел на него, буквально гипнотизируя, как змея гипнотизирует кролика. И Френц уступил этой молчаливой власти, как уступал ей всегда. В алых глазах не вспыхнуло даже тени бунта. - ты зашел на чужую территорию и остановки на полпути не будет. Ты понимаешь меня ? – подался к нему Герин, чтобы не потерять зрительный контакт.
- Понимаю, мой дорогой рейхслятер, понимаю. – Попытался паясничать Френц, но в ехидный тон закралась нотка легкой неуверенности, едва слышимая, она все же портила хорошо рассчитанный апломб. В противовес нарочито развязному тону, Френц покраснел. Кровь прилила к щекам, белые ресницы отбрасывали тень на заалевшие щеки и Герин залюбовался смущением мужчины. Пикантности добавило и то, что в этот момент Френц запутался в штанине.

И Герин, жестко усмехнувшись, подошел к нему и, притиснув Френца за затылок, поцеловал его, больно, чуть ли не до крови, прикусив губы. Френц привычно и похабно ухмыльнулся.
- Мой прекрасный рейхсляйтер изволит гневаться ?
- Дурак ты Френци, ой и дурак. – прошептал Герин ему в ухо и все так же, не ослабляя хватки, поцеловал его покорно раскрывшиеся губы во второй раз, но уже нежно и осторожно, дразня и проникая языком все глубже. Нахальный и вредный Френц заводил его ничуть не меньше покорного Эштона. Но ответа на ласку он не получил, и поэтому, оторвавшись от губ, заглянул в красные глаза. Растерянность и глухая боль. И Герин понял, что Френц позволит делать с собою все, что он захочет с ним сделать, сейчас он готов принять это как заслуженное наказание. Но и только. На большее можно не рассчитывать. Не такого эффекта добивался Герин. Поэтому он провел кончиками пальцев по напряженному белому лицу и, так же продолжая смотреть прямо в глаза, произнес: “Я люблю тебя, Френци, правда, люблю. По-другому, иначе, чем Эштона, но так же сильно.” Простых слов оказалось достаточно, чтобы маска напряжения сменилась выражением детской доверчивости.

- Теперь или втроем, или никак. – Продолжал говорить Герин, огладив плечо и проведя рукою от шеи и вниз, по обнаженной груди, до сосков. – Тебе решать Френци.
Френц замер, осознавая услышанное. А потом выдал:
- То есть я могу вот так вот взять и уйти ?
- Да, Френци.
- Черта с два, Гери. Не дождешься.
Картина, представшая Эштону, когда он вышел из ванной, была, в сущности, вполне логичной, именно ее он и ожидал увидеть.

Френц стоял на полу на коленях, опустив голову, спутанные пряди падали на лицо. Герин сосредоточенно трудился, пристроившись сзади. Эштон усмехнулся своим мыслям, подошел и откинув влажные от пота пряди с лица Френца, поцеловал его.

Эпилог

Ночь они провели в кабине самолета. Герин мысленно поблагодарил свою предусмотрительность, заставившую его в последний момент не пожалеть времени и прихватить пару одеял и хотя бы минимальный запас воды и еды. Следующий день прошел в бесполезных попытках устранить неполадки. Флапероны починить так и не удалось. Солнце клонилось к закату. Френц вовсю материл авиационную промышленность этой, б***ть, перспективной Сагенеи. Заодно досталось и Эштону. Уставший Герин был зол, раздражен и уже подумывал, а не успокоить ли Френци тычком в зубы. Солнце касалось верхушки деревьев, когда со стороны реки донесся шум моторной лодки. А еще через полчаса взволнованный Эштон выслушивал нелестные характеристики новой модели летательного аппарата.

Да асиенды они добрались только к полудню следующего дня. Амфибию тащили на буксире.
Сезон дождей начался через двое суток. Они сидели за завтраком, в столовой, когда раздались первые раскаты грома и вскоре затем в окно застучали первые капли. Эштон вздрогнул от неожиданно громкого раската.
- Сейчас будет потрясающий ливень, - сказал Герин, и его глаза заискрились теплым смехом. – Хотите посмотреть?
И он подошел к окну и широко распахнул створки, впуская свежий, насыщенный влагой воздух. Эштон неспешно встал со стула, и присоединился к нему, раньше он только читал о тропических ливнях, но сам никогда их не видел. Френц оперся на подоконник, высунувшись из окна чуть ли не по пояс, и тоже с любопытством ожидания смотрел в сад.

Сверкнула молния, потом другая и дуги электрических разрядов расчертили хмурое небо в дикой пляске.
“Ни х***я себе!” – Кратко и емко описал он грандиозное действо природы, и сразу подался назад в комнату, спасаясь от внезапно хлынувшего с неба дождя.

Всполохи отражались в алых глазах, ветер трепал белые волосы, забранные против обыкновения в хвост. Френц был похож неукротимого бога огня, каким его изображали язычники. Злого шута и насмешника.
А Герин стоял, глубоко и ровно дыша, замерев в неподвижном созерцании грандиозного зрелища и Эштону было чертовски приятно ощущать его руку у себя на талии и любоваться разгулом стихии за окном.
Дождь, бесконечный, шумный, величественный в своем движении, падал вниз с неба; и уже на расстоянии вытянутой руки очертания предметов виделись размытыми, как сквозь толстую стеклянную стену, а через три метра возможность хоть что-либо разглядеть и вовсе пропадала. Дождь будет идти с небольшими перерывами целых пять месяцев. Бурные потоки воды прибьют книзу мелкую пыль, мешающую дышать в жарком тропическом воздухе, напитают и очистят землю. На чей-то взгляд, пять долгих, унылых месяцев. Но любой крестьянин или плантатор скажут вам, что это пять самых прекрасных месяцев в году, когда природа работает на человека сама, не беря за свои дары плату трудом и потом, восстанавливая и расчищая поля для нового посева.

FINI

@темы: слэш, не мое, фики по "Джентльмену и офицеру"

---

Офицер и джентльмен. Эпилог.

Ориджинал: Офицер и джентльмен. Эпилог.
Автор:  ankh976
Рейтинг: NC-17
Жанр и теги: слэш, нц-17, миди, процесс, начальник/подчиненный, война, солдатня, много херта, а под конец - комфорт, ХЭ
Размер: миди
Статус: Закончено
Саммари: Про благородного человека, попавшего в совсем неблагородные условия, но сохранившего себя и снова оказавшегося на коне.
Отношения начальник/подчиненный, война и военнопленные, эмиграция, издевательство над стокгольмским синдромом, ПАФОС! и ПАТРИОТИЗМ!, сомнительное согласие и любовь с последнего тыка.
Профайл героев смотрим тут

От автора:Ну, вот и конец.

Эпилог.

Офицер и джентльмен. Эпилог.

***Как Герин с Френцем совершили аварийную посадку в дождевых джунглях, и что из этого вышло.

последняя редакция текста здесь: ficbook.net/readfic/1548618

КОНЕЦ.

Френц, Герин и валентинка:

Вопрос: Убедительно ли всеобщее счастье в эпилоге?

1. Убедила, убедила, возьми медаль		192	(42.2%)
2. Сомневаюсь я в таком счастье...		37	(8.13%)
3. Обоснуй хромает!		18	(3.96%)
4. Дорогой автор! И это, по-твоему - счастье?!?		34	(7.47%)
5. Горизонт завален.		20	(4.4%)
6. А где логический конец?		39	(8.57%)
7. Не поняла, таки с кем Френца сослешили?		115	(25.27%)
Всего:		455 Всего проголосовало: 335

@темы: слэш, джентльмен

---

Со Святым Валентином ))))

Посвящается MarLen-Mor. Написано в ответ на ее сказку про любовь Амура и черта: www.diary.ru/~22Marlen/p146657372.htm

Первый раз.
Амурчик испуганно прикрыл свою крошечную попку маленькими пухлыми ручками. Уже 6.5 лет они с чертом услаждали друг друга самыми изысканными ласками, но тут! Тут черт предложил такое! Аж страшно представить.
- Нет! Мне будет больно... Давай лучше я тебя?
Черт демонически захохотал:
- Ты? Любимый, я не хочу тебя обидеть и все такое, но как? С твоей крохотной штучкой я и не почувствую ничего, - тут голос черта засочился дьявольским соблазном: - А мне так хочется тебя почувствовать... Твою жаркую шелковистую плоть...

Амурчик немного растерял свой запал:
- Но... Мне будет больно...
- Мы используем смазку! - отважно крикнул черт и укусил себя за руку: - Мою чертову кровь!
- Нет! - пискнул амур. - Нет, кровь быстро засыхает и липнет к коже... и дерет!!!

Черт поймал его за розовую вертлявую попку и снова издал демоническое ржание:
- Настоящий мужик кончает за две минуты!

@темы: слэш, пвп драббло-мини

---

В плену порочной страсти-2. Примирение.

Жуткая история с поркой (Герина) и самыми внезапными тентаклями, которые я встречала

10.02.2011 в 03:28

Пишет  Блуждающий Огонёк:

Ужосснах, летящий на крыльях ночи.
-Название: В плену порочной страсти-2. Примирение.

Первая часть от  Le Baiser Du Dragon

-Автор:  Блуждающий Огонёк с помощью  Le Baiser Du Dragon и  *ЭхО*, которая почти смирилась с тем, что ее сестра безнадежная маньячка и благородно помогала в правке текста до появления...критического момента))
-Рейтинг: НЦ-17.
-Фэндом : Офицер и джентльмен, все права у  ankh976
-Пейринг: Френц/Герин/Эштон, Эштон/Френц, Эштон/Герин.
-Предупреждения: тентакли, полное АУ и ООС.

Эштон обиделся и вот уже два месяца отказывается разговаривать с Герином и Френци, Тогда они чуть не убили друг друга на дуэли, а потом заключили пакт о ненападении и, в конце концов, достигли почти полного взаимопонимания.
«- Герин, мы ж друзья навсегда, разрази меня пи..да! »

Читать на дневе автора

@темы: слэш, не мое, фики по "Джентльмену и офицеру"

---

Бедный Эштон...

О, Господи!!! Бедняжку Эштона насилуют буквально все!!! Жестоко и цинично ))))

09.02.2011 в 12:09

Пишет  Le Baiser Du Dragon:

Тентакли делают свое черное дело.
-Название: В плену порочной страсти.
-Автор: Le Baiser Du Dragon
-Рейтинг: НЦ-17.
-Фэндом : Офицер и джентльмен, все права у ankh976
-Пейринг: пока точно не ясно
-Предупреждения: тентакли, ООС персонажей.

Итак, Герин взял с собой Эштона посмотреть разработки новой секретной вундервафли. Проект Ктулху. Они спустились в глубокий подвал, и Эштон возбудился нечаянно, его вообще эта тема прет, черная форма, коридоры, да еще и Герин рядом такой красивый, все его слушаются и буквально дышать боятся. А Эштону он улыбается, шутит с ним и обещает вые..ать хорошенько.

Читать дальше на дневе автора...

@темы: слэш, не мое, фики по "Джентльмену и офицеру"

---

Френц и бездонное счастье.

Драббл по "Офицеру и джентльмену" Френц и бездонное счастье: золотые времена Сагенеи.

Посвящается
Sumya, Le Baiser Du Dragon, Блуждающий Огонёк, Trixel

Член

Френц вышел из ванны, томно потягиваясь в сторону пушистого полотенца. Ярко-алая ткань нежно обняла его кожу. Красное на белом. Он направился в патио - посмотреть, как поживает парочка недавно отловленных им лемурчиков. Те весело цокали и шныряли в зарослях. Он лениво упал на скамью и уставился вверх. Прохладный мрамор и черные вырезанные контуры листьев на светлом фоне неба. Там, снаружи, полдень, и небо залито слепящим светом, а воздух - дрожащим маревом жары. Но здесь, в его узком внутреннем дворике было так хорошо. Он ощутил абсолютное, всепоглощающее СЧАСТЬЕ.

Читать дальше

Это счастье захотелось как-то излить, показать миру. Он мечтательно выпростал из-под полотенца член и сделал пару медленных движений. Член благодарно увеличился, и Френц обхватил его и второй рукой: его великолепному красавцу не хватало одной. В воображении закрутились разнообразные половые органы. Член к ним присматривался, подрагивая, он готов был, почти готов взорваться в экстазе.

И тут на чуткую горячую головку что-то капнуло. Френц покосился вниз: на целомудренно розовой шляпке его дружка блестела прозрачная тягучая капля слюны.
- Аааа, - приветливо заулыбался Френц, - девчонки, это вы... Да вы не стесняйтесь, не стесняйтесь, дамы, все для вас.
Призрачные гурии вились над его членом, истекая. Так случалось всегда, когда ему вздумывалось подрочить. Френц очень гордился таким вниманием к своему члену. Единственное, о чем он жалел, - прекрасные гурии были бесплотны, материальна была лишь их слюна. "Как жаль, дамы, как жаль", - думал Френци, окидывая взором их соблазнительные формы, - "Это так ПЕЧАЛЬНО".

Счастье звенело хрустальной нитью и растворялось в мировой гармонии.

@темы: слэш, джентльмен, пвп драббло-мини

---

Эштон и тентакли.

Ужосссс! Эштона дерут тентаклями!!!! Тентакли страдают...

07.02.2011 в 15:44

Пишет  Le Baiser Du Dragon:

Тайна старого дома.
-Название: Зловещая тайна старого дома.
-Автор: Le Baiser Du Dragon
-Рейтинг: НЦ-17.
-Фэндом : Офицер и джентльмен, все права у ankh976
-Пейринг: Тентаклевое чудовище/Эштон
-Предупреждения: тентакли, ООС персонажей.

Сгущались ранние южные сумерки, жара постепенно спадала, уступая место ночной душноватой прохладе.
- Френц, ты не видел Эштона? - куда он мог деться, неужели опять заблудился в этом большом старинном доме.
Читать дальше на дневе автора

@темы: не мое, фики по "Джентльмену и офицеру"

---

Офицер и джентльмен 23: Прощание.

Ориджинал: Офицер и джентльмен. Часть двадцать третья: Прощание.
Автор:  ankh976
Рейтинг: NC-17
Жанр и теги: слэш, нц-17, миди, процесс, начальник/подчиненный, война, солдатня, много херта, а под конец - комфорт, ХЭ
Размер: миди
Статус: в процессе
Саммари: Про благородного человека, попавшего в совсем неблагородные условия, но сохранившего себя и снова оказавшегося на коне.
Отношения начальник/подчиненный, война и военнопленные, эмиграция, издевательство над стокгольмским синдромом, ПАФОС! и ПАТРИОТИЗМ!, сомнительное согласие и любовь с последнего тыка.
Профайл героев смотрим тут

От автора:Это последняя глава, и еще будет эпилог.

Часть двадцать третья: Прощание..

Офицер и джентльмен.
Часть двадцать третья: Прощание.

***Френц и легенды.

последняя редакция текста здесь: ficbook.net/readfic/1548618


Френц и Герин в подвале, ПОВ рыжего кэпа (спасибо за найденную картинку Le Baiser Du Dragon )

@темы: слэш, джентльмен

---

Черные змеи и Великое Зло.

Название: Черные змеи и Великое Зло.

Автор:  ankh976
Рейтинг: R В этом не упомянут ни один член и ни одна дырка, товарищи!
Жанр и теги: преслэш с упоминанием слеша, фэнтези, херт/комфорт, приключения, ХЭ
Размер: мини
Статус: Закончено
Саммари: О настоящей мужской дружбе. Встречаются люди со змеиными хвостами. Посвящается  EarthlyWays, создано по смутным мотивам ее драбблика.
Сорри, слезодавилки не получилось

Черные змеи и Великое Зло.

Черные змеи и Великое Зло.

В первый раз Рем увидел его в одном из заброшенных коридоров крепости. Тощий грязный мальчишка с хмурым лицом сидел у разбитого бассейна.
- Человечек, - ласково сказал Рем, помахивая жезлом, - что ты тут делаешь, человечек?
- Ловлю рыбу, человечек.

У него были длинные черные волосы, неопрятными сосульками свисающие на худое некрасивое лицо. Белая кожа, просвечивающая под грязными разводами, тонкие длинные пальцы, хрупкое человеческое тело. Хрупкое и слабое, несмотря на то, что мальчишка явно на пару лет его старше. Рем видел все это, когда тот корчился на полу от пинка в живот. "Я змей", - сказал ему Рем, - "Ремус из рода Эрминиев".

Мальчишка издал неприятные каркающие звуки. Это смех, что ли? "Змей", - сказал он, - "где же твой хвостик, змееныш?" И Рем пнул его еще два раза, а потом ушел.
- Ты человек, - сказала эта тварь, - Человек и кровь у тебя красная.
- Подстилка, - равнодушно обронил Рем и даже не обернулся, хотя внутри него все кипело от ярости. У змей холодная розовая кровь, и они никогда не теряют самообладания. Вот и Рем не терял, несмотря на гнусные оскорбления. От отомстит потом, когда успокоится. Вслед ему неслось всхлипывающее карканье.

Конечно же, мальчишка не был змеиной подстилкой. Обычно их грелочки выглядят лучше: чистенькие, откормленные и в теплой одежде. Скорее всего, просто никому не нужный служка. Помнить о таком ниже достоинства змеиного воина, жезл которого направляет небесный огонь. Но Рем помнил, помнил три дня, и эта память была словно колючка в его груди. Колючка не исчезла даже после того, как Эррхусс, глава рода, похвалил его за то, что небесный огонь, порожденный его жезлом, сжег пять гнилоедов за раз. "Скоро ты встанешь на стены замка", - сказал ему лорд, а Рем гордо улыбался. Но колючка напомнила о себе сразу, почти сразу, и отравила его радость ядом неотомщенного оскорбления.

Рем облазил почти все подземелье, но нашел таки противного человеческого мальчишку, в одной из старых кладовых. Тот уже не был таким грязным и пожеванным, убогая одежда была тщательно вычищена, черные волосы убраны в аккуратный хвостик, но физиономия его оставалась такой же мерзкой и угрюмой. А еще он читал большую книгу. И рядом на столе лежал жезл, в который человечек судорожно вцепился, увидев гостя. Пальцы у него были белые, очень белые на наливающемся тьмой жезле, и Рем выбил эту штуку у него из рук, пока оттуда не вырвался черный огонь. Он выбил из-под него стул тоже и снова пнул подлого мальчишку, а тот закрывал локтями голову, а коленями - живот.
- Ты хотел меня убить, подстилочка? - холодно спросил Рем, он взглянул на валявшийся неподалеку жезл, тот снова стал блестящим. Только воины-змеи могли повелевать огнем, небесным ли, темным или золотым, неважно. - А в тебе ведь тоже течет розовая кровь, только тухлая какая-то.

- Красная, идиот, моя кровь красная, - проскрипел ублюдок, поднимая голову и кривя тонкие губы в гнусной усмешке. Глаза у него были большие, черные и очень злые.
- Да хоть зеленая, - хмыкнул Рем и подошел к столу: посмотреть на книгу. Интересно, откуда такая драгоценность у жалкого заморыша.
- Не трожь! - крикнул тот, когда Рем протянул руку к пергаментной странице.
- А то что? - высокомерно хмыкнул юный воин рода Эрминиев. - Расскажи, что ты мне сделаешь, идиот?
- Пожалуйста, - прошептал тот, пытаясь сжать прыгающие губы, в черных глазах заблестели слезы, - не надо портить книгу... Я покажу тебе тайные заклятия призывов из нее, они пригодятся тебе на стене...
- Не разводи сырость, - с презрением обронил Рем, - я подумаю над твоим предложением. Кстати, а почему я тебя на стене не видел? На вид тебе больше пятнадцати.

- Я бываю там, - сказал парень, вставая и пытаясь привезти одежду в порядок. Рукав у него порвался, и он на пару секунд застыл, тоскливо разглядывая прореху. - На западном бастионе. Видимо, воины рода Эрминиев не опускаются так близко к тварям Великого Зла.
Рем, леденея от оскорбления, внимательно заглянул ему в глаза и заехал в нос. Мальчишка полетел на пол, прижимая руки к лицу, по ним текла кровь и заливала его изношенную рубашку со слишком короткими рукавами, и кровь была на самом деле красной, ярко-ярко алой на белой коже. На полу он извернулся, схватил свой жезл и запустил-таки в Рема маленькой темной искрой, ничего большего за такое короткое время он бы не смог породить. Рeм засмеялся на эту детскую попытку, и даже не стал жалить его в ответ небесным огнем.

Мальчишку звали Сайн. И он на самом деле показал ему пару интересных призывов из своей книги. Потом Рэм заявил, что голоден, как десяток гнилоедов. "Я, пожалуй не отказался бы этих гнилоедов и сам сожрать", - жизнерадостно заявил он, и Сайн, скривившись, достал из угла кулек в белой тряпочке. В ней были хлеб и твердый сыр, они разделили провизию поровну и очень быстро съели, а потом Рем сбегал за бутылкой вина, караваем хлеба и большим куском мяса. Сайн встретил его недовольным взглядом, а Рем беспечно заулыбался и продемонстрировал свою добычу.
- Спасибо, - тихо сказал Сайн, увидев еду, и осторожно потянулся за мясом, словно боялся, что сейчас все отберут.

Рем приходил к нему каждый день. Не только потому, что Сайн читал ему всякие полезные штуки из своих книг, а просто - потому, что ему здесь нравилось. С какой стати отказывать себе в удовольствии. Колючка теперь все время сидела в его груди и иногда ныла - сладко и приятно. Сайн ему нравился - он так забавно говорил всякие гадости. Слушать это было смешно. Иногда, конечно, Сайн зарывался и отмачивал что-нибудь совсем уж неприемлемое. Тогда Рем отвечал ему специальным змеиным голосом - холодным и тихим. Он говорил: "Заткнись или я тебя отшлепаю". И Сайн испуганно замолкал. Рем знал, что тот не боялся его побоев, в конце-концов, мальчишку постоянно лупили в своем роду. Просто в первый раз Сайн закричал на это: "Ну, давай же, начинай, ублюдок, человечишка, мерзкая тварь..." И Рем ушел, не дослушав, как всегда обуздав свой горячий гнев. Колючка злобно вертелась и болела.

Он тогда обиделся и не навещал заброшенные ходы четыре дня. А потом соскучился по своему ехидному другу, собрал побольше еды и отправился к нему. У Сайна всегда становилось такое лицо, когда его угощали... Рему это нравилось больше всего: это, на доли секунды промелькнувшее выражение, такое беззащитное и благодарное.
- Зачем явился? - сказал ему тогда Сайн, и лицо у него было ужасно злое и беззащитное. - Никак собрался с духом исполнить обещанное?
- Нет, - Рем поставил на стол мешок с провизией.
- Тогда убирайся, ты мне не нужен!
- Зато мне нужен ты, - усмехнулся Рем и увидел, как злость покидает Сайна, оставляя только беззащитность.
- Для чего?
Действительно, для чего? Он пожал плечами:
- Мне так хочется. Ты забавный.

Однажды Рем спросил его, откуда он достает все эти книги. "Они же довольно дорогие", - заметил он. "Они бесценны, идиот", - зашипел Сайн и, конечно же, не сказал, где он их достает. Рем только фыркнул и закрыл глаза: честно говоря, большую часть времени, проводимого с Сайном, он дремал на устроенном ими ложе. Ночь все-таки. Но приятно было смотреть на трудолюбивого товарища, просыпаясь. Или бегать вместе в большой зал, чтобы призывать небесный огонь разными способами, которые находил Сайн.

У него была тонкая кожа, и тонкие черты лица. Почему он сначала показался Рему некрасивым? На него можно было смотреть часами, как на огонь, и думать о своем. Или ни о чем не думать, просто сидеть рядом и точить меч, или тренироваться. Но старший Сайна, этот тупой змей, не понимал, какое сокровище досталось его жалкому роду. Как часто Рем находил его избитого, дрожащего от боли. На белой коже разноцветные синяки и рубцы казались грязью, и Рем приносил теплую воду, добавлял туда лечебные настойки и бережно обмывал худое тело, стирая мягкой тряпкой следы унижений и насилия. В первый раз Сайн испугался, когда Рем начал его раздевать.
- Нет, - едва слышно прошептал он и попробовал уползти.
- Тихо, тебе же лучше будет.

И Сайн смирился тогда, безучастно обмяк, уставившись в потолок, позволил себя раздеть и только мелко вздрагивал от прикосновений. Особенно там, между ног, он так дернулся... Еще бы, с ним обходились совсем не ласково, доставляя боль даже тем, что обычно дарило наслаждение. Сайн закусил губу и закрыл руками лицо, когда Рем смазывал его лечебной мазью. Наверно, это было унизительно и стоило бы просто дать ему эту мазь, и пусть позаботился бы о себе сам. Рем думал, что тот возмутится и так и поступит, зашипит, как обычно, и скажет: отцепись. Но Сайн не сопротивлялся, он лежал перед ним такой беззащитный и покорный, и поэтому Рем делал для него то, что побрезговал бы сделать для любого другого. Он закончил вытирать и смазывать, закутал Сайна в меховое одеяло и устроил на ложе. Сам вытянулся рядом.
- Это все? - спросил Сайн, полежав некоторое время.
- У меня больше лекарств нет! - возмутился Рем. - Не нравится - в лазарет вали!
Кажется, он всхлипнул. Рем поднялся на локте, заглянул ему в лицо.
- Придурок, - прошипел Сайн.
Показалось.

- А почему у меня нет хвоста? - спросил Рем у Эррхусса, главы своего рода. И погладил хвост главы - черный и блестящий.
- Заткнисссь, - сказал Эррхусс, - а то отшшшлепаю.
И перевернул Рема на живот, лизнув при этом длинным раздвоенным языком. Вверх по копчику, очень приятно.
- И язык у меня короткий, - задумался Рем.
Эррхусс звонко шлепнул его по ягодице когтистой лапой, и Рем засмеялся и забыл сообщить ему еще одно свое открытие: когтей у него тоже практически не было. Так, одно название. Не змей, а одно название.

А однажды Рем увидел, как Сайн плачет. Тогда твари загрызли главу его хилого рода, но не до конца, кое что оставили. Вот эти-то останки и положили в большой зал, и около них сидели две грелки и рыдали. Тупые грелки. Рем бы и по Эррхуссу не пролил ни слезинки, вот еще, сырость разводить. А уж смерти этого гада надо вообще радоваться, вспомнить только, как он с Сайном обращался. Вряд ли к своим грелкам он добрее был, вон какие заморенные. Рем в очередной раз проявил выдержку и хладнокровие и не плюнул в объедки бывшего главы Сайнова рода. Потом плюнет, когда рядом никого не будет. Он оглянулся, ища тонкую черноволосую фигурку. Сайн стоял в дальнем углу, смотрел, не отрываясь, на змеиные объедки, и по щекам его текли слезы.
- Ты что, дебил, - изумленно спросил Рем, подходя, - из-за него, что-ли?
- Я больше никому не нужен, - Сайн вытер лицо, быстро и бесполезно, слезы-то все равно текли. - Никому, Рем.
- Ну, и слава предкам, - буркнул Рем. - Надеюсь, я в жизни никому не понадоблюсь таким образом.

- Мой лорд, - льстиво сказал Рем Эррхуссу, главе своего рода. - Сайн великолепно владеет темным огнем, это на вид он такой хилый. А так - великий воин.
- Хорошшшо. Я его выкуплю. Но ты тогда не будешшшшь командиром отряда.
Как это? Он ведь совсем недавно получил это место. За искусство небесного огня, он очень продвинулся в нем.
- Но как... почему?
- Зззззадай мне этот вопросссс ччерезсс неделю-другую Ремусссс.
В конце-концов, ничего особо ужасного с Сайном не случится. Наоборот, ему должно было только лучше стать после смерти того урода.

Но Сайну не стало лучше. Он появлялся в их подземельях теперь через день и больше не читал книг. Сидел, обняв себя за колени и молчал. А иногда рисовал палочкой невидимые письмена.
- Где твой жезл, - спросил его Рем.
- Забрали. Зачем он мне, когда я не на стене.
Рем сломал стул и вышвырнул обломки в коридор. Потом холодно сказал:
- Как они смеют обращаться таким образом со змеиным воином.
- Я просто человек, Рем. Никому не нужный человек.
- Неправда! Ты повелитель огня, и в нас течет розовая кровь змей.
- Красная, Рем.
Он выскочил в коридор, злобно грохнув дверью.

- А теперь кто тебя избивает, Сайн?
- Кто захочет, Рем.
Он снова обмывал и лечил Сайна, и та давняя колючка в груди превратилась в раскаленный жезл.

- Я согласен, мой лорд.
- Нет.
- Но... почему?
- Ремуссссс, ссзаччем роду воин, которого ты цссссенишшшь меньшшше, ччем мессссто командира отряда изсс трехххх воинов? Ты ххххотел подссссунуть роду подпорчченный товар?
- Нет! Нет, лорд Эррхусс. Я согласен... согласен заплатить любую цену.
- Любую? - по бледным губам главы рода скользнула змеиная улыбочка.
Рем напрягся:
- Любую.
- А руку отдашшшь?
Рем нервно сглотнул.

В конце-концов, зачем ему рука? Для жезла и одной хватит. Он положил ее на стол. Скоро эти бледные пальцы не будут принадлежать ему. Они станут мертвыми и сморщенными. Рем на мгновение зажмурился, а потом вскинул голову, твердо глядя в стальные, с вертикальным красным зрачком глаза Эррхусса. Лорд коротко взмахнул мечом, его обожгло болью, и он упал на колени, пытаясь остановить кровь, ярко-алую, как кровь Сайна.

Он искал Сайна, прижимая к груди искалеченную руку. Эррхусс пошел договариваться с родом Сайна, а Рем метался по проходам, в тщетных поисках. "Они меня прикончат", сказал в прошлый раз Сайн. - "Им не нужен человек, древнейший род обойдется без помощи жалких червяков. Только в виде грелки в постель. А кому нужна грелка в виде повелителя огня."

Рем снова побежал к западному бастиону и увидел возвращавшихся с дежурства стражей. Вот высокий воин протянул руку к хрупкой темной фигурке Сайна, и тот вложил в нее свой жезл и тихо сказал что-то. Наверняка, своеобычную дерзость, потому что змей с размаху ударил его, тот отлетел к стене и сломано сполз вниз. Остальные ушли, и тогда вжавшийся в нишу Рем бросился к другу.
- Ты можешь шевелиться? Сайн, ответь!
- Да... больно...
- Пошевели руками и ногами, ну же!
Сайн со стоном потрепыхался, и Рем с облегчением выдохнул: позвоночник не сломан, можно оттащить в лазарет Эрминиев. Как неудобно без левой кисти...

В лазарете Рем сидел у постели Сайна. У того были сломаны ребра и плечо и вывихнута нога. А Рем думал о том, что небесный огонь окрасил его волосы и глаза светлой сталью, а темный огонь зачернил глаза и волосы Сайна. Но кровь, залившая их одежду, - красная. Красная, а не розовая, и за это хотели убить его друга, несмотря на то, что он все силы отдавал службе своему роду. "Теперь все будет по-другому", - подумал он.

Пришел целитель и сказал, что ему вырастят новую руку.
- Как это, - равнодушно спросил Рем, его мучила боль, как раз в отрезанной руке.
- Кровь лорда Эррххусссса и немного магии.
- Вот как, - сказал Рем. Змеи отращивали себе что угодно без чужой крови и магии. - А не проще ли старую прирастить? Может, она еще не испортилась.
- Посссстараемссся, - улыбнулся целитель.

В лазарете они лежали на соседних кроватях и лениво переругивались. Иногда, думая, что Рем спит, Сайн смотрел на него и улыбался - растерянно и благодарно. Но Рем все видел, он следил из-под ресниц, и чувствовал, как приятно щемится в его груди та колючка.
- А ты знаешь, что у первых слуг Великого Зла кровь красная? - спросил однажды Сайн.
- Да ладно.
- Это правда, всем известно, что Великому Злу служат люди. - Сайн приподнялся и серьезно уставился на него своими черными глазищами.
- Хм, ну, значит у нас будет к кому пойти на службу в случае чего.
- Идиот, не смешно!
Рем засмеялся. Издалека донесся утробный грохот.
- Что это, Рем, ты слышал?
- Это Великое Зло пришло, - зловеще зашипел Рем. - Брать тебя на службу человечишшшка...
- Дебил! - закричал Сайн, падая обратно на постель и в ярости закрывая лицо подушкой, словно пытаясь задушить сам себя.
- Ты совсем не умеешь держать себя в руках, - укоризненно заметил Рем.
И снова засмеялся. Вдали опять загрохотало.

@темы: слэш

---

НЦа на любой вкус!

Прекрасная  EarthlyWays берет заказы на крошечные драбблики и не менее прекрасно их исполняет. Спешите видеть - там дают много изящной НЦы (все, конечно, только ее и заказывают, гг)!
Для меня она написала изысканно готичный драбблик. Спасибо!!!

28.01.2011 в 00:39

Пишет  EarthlyWays:

для  ankh976
Только б он, как вольный свет, «нет» сказал на «нет»
Декаданс, готика - все предупреждены

Иногда он приходит сам. Садится рядом, жмется, вздрагивает от каждого шороха. Я приобнимаю его за плечи. Потом он перебирается ко мне на колени, а я распахиваю камзол и укрываю его полами. Он закрывает глаза, обнимает меня за шею, прижимает дрожащие губы к моим губам, выпрашивая поцелуй. Я не могу отказать. Не когда он такой. И мне всегда кажется, что на этот раз все будет по-другому.
Что он этого хочет.
Что он не будет сворачиваться в комочек и плакать.
Читать дальше на дневе автора

Остальные драбблики...

@темы: слэш, не мое

---

Повесть о высокой башне.

Повесть о высокой башне.
Авторы: Le Baiser Du Dragon, ankh976, Sumya

Посвящается Блуждающий Огонёк ,
страстно желающей укешечку с четками.

Хор мальчиков:
Нужна Сереже смазка
Такая, в банке красной!
Чтоб член упругий мазать
И другу в попу лазать


Хор девочек:
Сереже нужен презик.
Он члену близкий друг.
А то вдруг член облезет.
Печален станет вдруг.

Хор мальчиков:
Сергей на гигиену
С высокой башни срал.
Он любит натуральный
И яростный анал.

Лирический героей:
Вскочил на члене прыщик.
Сергей причину ищет -
Быть может, слепень укусил,
Или Андрюша заразил?

Трагический героей:
А Вася, друг Сережи,
О реверсе мечтает.
Другой он роли хочет,
И планы составляет.

Хор девочек:
Васек, иди в аптеку
И там купи гандон.
Позорною болезнью
Сережа заражен!

Трагический героей:
Но тут пришел Сережа,
Он был большой нахал,
Он сразу в душу Васе
Немедленно насрал.

Лирический героей:
Ни кожи ведь, ни рожи -
Так Вася размышлял
- Будь проклят ты, Сережа,
Чем ты меня же взял.

Хор мальчиков:
Анальными шарами
Сергей завоевал.
Умелыми руками
Их в Васю запихал.

Хор мальчиков и девочек вместе:
Шажок - и наслажденье!
Другой - почти оргазм!
Сладчайший спазм томленья
Василия потряс!

@темы: слэш, пвп драббло-мини

---

Френц а ля Сирано или 15 лет спустя

Пишет  Trixel:

21.01.2011 в 15:28

Моя версия финала (или то, что возникает в воображении впечатлительного читателя, если Френц так и останется бесхозным а юст будет идти по нарастающей, и при этом Френц будет любить и страдать ничего не предпринимая) :
Френц долго хранил мир между Эштоном и Герином. Он, молодой мужик, задолбался мирить двух престарелых (НЕЕД!!! Герин старше Френца на 5 лет всего, а Эштон - на 10!!! - автор) идиотов, и еще он героически сдерживал свою любовь к Герину и страсть к Эштону. Как небезызвестный Сирано де Бержерак, он любил их обоих и страдал молча, и, так же как несчастный Сирано, он, такой молодой, стал ментором и ангелом хранителем этой пары, которая уже “Земную жизнь прошла до половины”. Он устал от нервной перегрузки и сексуальной неудовлетворенности, он умирает. (Ага, и все это Френц, который так напоминает Ржевского)

Френц а ля Сирано или 15 лет спустя
Акт I, он же и последний

Действующие лица:
Френц фон Аушлиц
Герин фон Штоллер
Эштон Крауфер

Время и место действия:
Прошло 15 лет. Френц умирает в Сагенее от глубокой душевной боли (юст вконец извел его). Навестить больного друга приехали Герин и Эштон. Дом в колониальном стиле. Спальня Френца. Френц лежит на смертном одре. Герин сидит рядом с кроватью на стуле. Эштон подслушивает за дверью не решаясь войти.

Френц фон Аушлиц

- Настал последний час. Накрылась жизнь п***дой.

Герин фон Штоллер
(с удивлением).

- Зачем трагично так ?

Читать дальше пичальную историю

Френц фон Аушлиц.

- Смерть ждет меня – простите.
Бл***ть ! Умирать так далеко от вас!
Х***ня ! Ведь Вы со мной в ужасный этот час.
Я слышу голос ваш…

Герин фон Штоллер

- Майн Готт ! Вы ересь говорите !

Френц фон Аушлиц.

- Все Автор виноват. Кричать хочу я!!

Герин фон Штоллер

- Френц !

Френц фон Аушлиц.

- И я кричу: прощай – навеки покидаю
Тебя, мой свет очей,
Мой вечно дорогой,
Тебе, о милый мой, теперь я отдаю
Последний поцелуй, последнее дыханье
И даже мысль последнюю мою:
Будь счастлив с Эштоном,
Не бей его чрезмерно,
Мирить вас будет некому уж верно
Коль скоро я загнусь !
А Эштону ты передай привет
И сожаления: не сделал мне минет
Ни разу гордый Франкширский уебок !

Герин фон Штоллер
(кладя ему руку на плечо).

- Френц ! Эштон по натуре очень робок.
Но как ТЫ мог молчать ?
(Медленно говорит, сложив руки.)
- Пятнадцать долгих лет…

Френц фон Аушлиц.

- Герин !…

Герин фон Штоллер

- Мой бедный друг! Увы!
Мы счастье сами у себя украли!…
Тяжка моя вина
И искупить едва ли
ее смогу.
Я отгадать был должен много раньше.
Теперь я понял все – любовь скрывали вы
Под маской дружбы, флером горькой фальши.
А я…я видел вас в глубоких страстных снах,
Там выгибались вы в моих руках,
Принадлежали мне !
И этот милый бред,
Что приводил меня в такое упоенье, —
Он так возможен был !

(Не выдержав накала драматизма, в комнату входит Эштон Крауфер)

Эштон Крауфер

- Я слышал все ! Увы,
Зачем свою любовь скрывали долго вы ?
О, скольких бед смогли б мы избежать
Когда б по воле автора не стали
Мы целок из себя изображать !
Взывала плоть – она же не из стали !
О боже! Сколько вдруг бессильных сожалений,
Пролитых даром слез, умчавшихся волнений!
Зачем молчали вы пятнадцать долгих лет?
Зачем скрывали вы так гордо ваш секрет?.
Зачем в душе таили счастья грезы?
Теперь остались нам всего лишь сны и слезы!
О, горе нам ! Теперь и я покаюсь:
И в том, что Френца я желал - признАюсь.
И о желании том честно говорю,
Тем более, что я – молоденьких люблю.

Эштон, Герин и Френц
(все трое хором поют на мотив из Нотр Дам де Пари)

- Жестокий автор написал крутой облом,
Ее мы дружно упрекаем в том,
Нас ЮСТ допек и стал проблемой из проблем,
Печальна повесть “Офицер и джентльмен”.


В написании одноактной драмы принимали участие: Э. Ростан, У. Шекспир, переводчик либретто мюзикла Нотр Дам де Пари, В. Гюго (он принял косвенное участие) и я, Trixel.

ЮСТ(Unresolved sexual tension) - “Неразряженное сексуальное напряжение”.

URL комментария

@темы: слэш, не мое, фики по "Джентльмену и офицеру"

---

Неполиткорректность и гендерное

Прочитала в избранном пост о том что женщине в обществе позволены элементы мужского поведения, а бедным мужчинам - ни-ни, ни один элемент (пишет pearl_gift вот здесь). И была, была там фраза, поразившая меня в самое сердце, прямо в душеньку(!!!), если вы понимаете, о чем я...

Есть чувства, на которые современный человек не имеет права. Он должен бороться с ними, он не должен никому их демонстрировать - это стыдно. Например, у меня есть внутреннее неприятие негров.

Про негров промолчу - для наших широт неактуально. НО! Мало ли постыдных чувств. Например, зависть к пенису. Она меня часто мучает. Oчень, очень хочется узнать - каково же это, когда у тебя не маленький чувствительный клитор, а большой чувствительный член! И еще блин простата в попе. Вот если бы у меня была простата в попе, я б может и на это самое развелась. А так - никакой печеньки в этом самом, и разводиться на него не имеет смысла...

Так что нечего им сочувствовать. Подумаешь, юбку им на работу не одеть (все равно неудобная штука, еще и чулок сегодня порвался). Зато у них БОЛЬШЕ! Гады... Гады!

Вопрос: Поделитесь вашими комплексами!!!

1. Я завидую пенису		64	(11.55%)
2. Я страдаю от своего жира		85	(15.34%)
3. Испытываю полное самодовольство и самоудовлетворение от комплекта и размера своих причиндалов		25	(4.51%)
4. Фрейд - это уже даже неприлично		38	(6.86%)
5. У меня маленькие сиськи		36	(6.5%)
6. У меня есть пенис, но маленький, завидую большим и толстым		3	(0.54%)
7. Хочу большой член и всех вас трахнуть!!!!		43	(7.76%)
8. Хочу всех вас трахнуть!!!!		28	(5.05%)
9. Где прода по Фамилиару?		201	(36.28%)
10. Кто эти люди, где мои причиндалы?		31	(5.6%)
Всего:		554 Всего проголосовало: 302

---

Полуночная история с хорошим, большим, концом.

Эти люди постоянно какбе глумятся и намекают! Вот потрясающая история бессовестного и незамутненного разврата и измены моих нищасных геров Я просто кончила, читая эту порно-зарисовку:

18.01.2011 в 14:23

Пишет  Le Baiser Du Dragon:

Полуночная история.
-Название: Полуночная история с хорошим концом.
-Автор: Le Baiser Du Dragon
-Рейтинг: НЦ-17
-Фэндом : Офицер и джентльмен, все права у ankh976
-Пейринг: Френци/Эштон

Эштон проснулся среди душной санегейской ночи, мучимый жаждой и странным щемящим чувством в солнечном сплетении. В одуряющем аромате тропических цветов, среди ночных шорохов и звуков ему почудились жалобные манящие полувсхлипы. Эштон обеспокоенно накинул халат и потопал в торону спальни дорогого гостя - тревожные звуки доносились именно оттуда.

Читать дальше про разврат бесстыдный и бессовестный на дневе автора

@темы: слэш, не мое, фики по "Джентльмену и офицеру"

---

Офицер и джентльмен 22: Это так хрупко.

Ориджинал: Офицер и джентльмен. Часть двадцать вторая: Это так хрупко.
Автор:  ankh976
Рейтинг: NC-17
Жанр и теги: слэш, нц-17, миди, процесс, начальник/подчиненный, война, солдатня, многа херта, а под конец - комфорт, комфорт, ХЭ
Размер: миди
Статус: в процессе
Саммари: Про благородного человека, попавшего в совсем неблагородные условия, но сохранившего себя и снова оказавшегося на коне.
Отношения начальник/подчиненный, война и военнопленные, эмиграция, издевательство над стокгольмским синдромом, ПАФОС! и ПАТРИОТИЗМ!, сомнительное согласие и любовь с последнего тыка.
Профайл героев смотрим тут

От автора:Ужассссно тяжело давшаяся мне часть....

Часть двадцать вторая: Это так хрупко.

Офицер и джентльмен.
Часть двадцать вторая: Это так хрупко.

последняя редакция текста здесь: ficbook.net/readfic/1548618

@темы: слэш, джентльмен

---

Здесь растет имбирь. Здесь горит свеча.

Прекрасная  Le Baiser Du Dragon написала жаркую порнушку про жар имбирных свечей (в заднице)!!! Никто из героев не пострадал, все пошли на это добровольно и с радостью

Прошу любить и жаловать, НАКАЗАНИЕ ИМБИРЕМ:

14.01.2011 в 22:56

Пишет  Le Baiser Du Dragon:

Здесь растет имбирь. Здесь горит свеча.
-Название: Раскаленные угли вожделения.
-Автор: Le Baiser Du Dragon
-Рейтинг: НЦ-17
-Фэндом : Офицер и джентльмен, все права у ankh976
-Предупреждение: анальная свеча с имбирем - 1 шт.

Герин раздраженно собрал в стопку кучу разнообразных доносов и выкинул их в мусор. Это уже переходит всякие границы. Эштон стоял рядом со скованными сзади руками, усиленно изображая раскаяние. Голову пришлось опустить, чтобы довольная ухмылка не бросалась в глаза его дорогому рейхсляйтеру.
- Эштон. Я запретил тебе этим заниматься. - Герин подошел сзади и запустил руку ему в штаны. Улыбка нечистого на руку дельца стала шире, а член заинтересованно дернулся.
Читать дальше на дневе автора

@темы: слэш, не мое, фики по "Джентльмену и офицеру"

---

Корень Зла (внезапно! снарри).

Название: Корень Зла.
Автор:  ankh976
Рейтинг: НЦ-17
Фэндом: ГП, АУ (Снейп жив)
Жанр: снарри, спанкинг, эротические игрушки, флафф, ПВП.
Размер: драббл
Пэйринг: Гарри Поттер / Северус Снейп
Саммари Северус и Гарри пытаются достичь гармонии в своих отношениях.
Статус: Закончено.

От автора: посвящается  Sumya и  Le Baiser Du Dragon.
А вообще, я ошалело выскочила из читательского ГП-шного запоя и, извергнув сей порно драббло-фик, надеюсь с чистой совестю приступить к ориджам.

Корень Зла.

Корень Зла.

- Эй, я дома! - радостно крикнул Гарри, заходя в дверь.
Никто, естественно, не отозвался. Впрочем, как всегда. Только старый домовой эльф материализовался в прихожей и принялся принимать из рук хозяина одежду, а потом - стягивать ботинки. При этом зловредная тварюжка говорила что-то явно уничижительное, но, благодаря удачно и давно наложенному Силенцио - совершенно неслышимое.

Разоблачившись, Гарри с грохотом понесся по лестнице в подвал. Дверь в лабораторию была заперта какими-то хитрыми заклинаниями, молодой человек не стал в них особо разбираться, просто выбил дверь особо мощным Бомбардо.
- Северус! - воскликнул он все с тем же неизменным счастьем. - У меня приятные новости, давай отпразднуем!

Высокий черноволосый мужчина, потрясающий почему-то в ярости руками над котлом, хищно обернулся и внезапно успокоился, скривив тонкие губы в недоброй гримасе.
- Поттер, - протянул он низким эротичным голосом, - наверно, для тебя будет особенно приятной новостью тот факт, что одно твое явление угробило мой двухнедельный труд вкупе со ста галеонами, потраченными на ингредиенты.

Гарри слегка смутился:
- Ну... прости, Сев, - он посмотрел на недовольного любовника, а потом - на изливающеюся на пол бурлящую и вонючую массу непристойно-розового цвета.
Совсем недавно он прочитал книгу, и книга эта была об отношениях, ее ему зачем-то подарили друзья на день рождения. Ей богу, лучше бы новый бладжер презентовали... в смысле, ей Мерлину или как там... Так вот, в той книге было написано, что стоит проявлять искренний интерес к тому, что для партнера дорога. Определенно, розовая жижа была чем-то дорога его милому, вечно парящему в сферах Высшего Зельеварения бывшему профессору. Сто галеонов, шутка ли.
- А... ээ... а что это было за зелье, Северус?

Снейп некоторое время бесстрастно молчал, еще и глаза закрыл. Гарри воспользовался моментом и подобрался поближе. Снейп открыл глаза, напоролся на умильную улыбку и снова закрыл.
- Вряд ли есть смысл обременять твои нежные мозги еще одним сложным латинским названием, Поттер, - наконец отмер зельевар.

Поттер лишь снисходительно улыбнулся: его ужасно забавляли эти детские нападки на его ум. Его разум был силен в другом (не зельеварении) и он прекрасно знал эту силу своего ума. "Милашка", - подумал он, склоняя на голову на бок, дабы полюбоваться Снейпом в ракурсе три четверти. Тот нервно на него покосился и отступил на два шага, аккуратно обходя розовые потоки.

Гарри рассеянно окинул его худую привлекательную фигуру и остановил взгляд на столе с ингредиентами.
- А это для чего? - с любопытством спросил он, кивая на корешок идеальной фаллической формы.
- Это корень зла, - ответил Снейп из дальнего темного угла. - Для, соответственно, зла.
- А по-моему, это, - он обличающе возвел палец, - имбирь в форме члена!
- Какое потрясающее детективное расследование и результат, - едко заметил бывший профессор. - Наверно, вы аврор, юноша?
- Да! - весело подтвердил Гарри и вспомнил, чем он все-таки хотел порадовать любимого: - А с сегодняшнего дня - главный аврор!
- Прекрасно, - прошипел Снейп, - теперь британский магический мир огражден от преступности, как никогда ранее.
- Эй, - лукаво усмехнулся новоиспеченный начальник аврората, - откуда эта неуместная ирония?
- Ладно, Гарри, - Снейп устало махнул рукой, - убирайся отсюда... и дай мне убраться...
- Я тебе помогу, Северус! - в той книге было еще написано о необходимости посильного участия в любимых занятиях партнера.

Партнер лишь дернул плечом и одним заклинанием изничтожил остатки зелья, а другим - починил дверь. Гарри между тем протянул руку к корню имбиря.
- Можешь считать, что помог, сказал Снейп и обернулся. - Сектусемпра!
Страшно-режущее темномагическое проклятье понеслось в Гарри, тот едва успел поставить щит.
- С ума сошел, Сев?!

- Ну, я же знал, что ты отобьешь, - ухмыльнулся Снейп. - А заодно и корень зла очистило от шкуры.
- Да? - удивился Гарри. - Но ведь ингредиенты нельзя готовить заклятьями.
- Я решил сделать тебе подарок... к празднику, - Снейп медленно подходил, неприятно улыбаясь.
- А, - понимающе протянул Гарри и покраснел от смущения: - Ты хочешь, чтобы я тебя... этой штукой?..

Снейп тоже покраснел, только пятнами:
- Нет! - Он сделал резкий выпад, но Гарри был начеку.
После короткой борьбы, в которой победила молодость, зельевар оказался прижат к столу с задранной мантией, под которой абсолютно ничего не было.
- Посмотри на меня, Сев, - жарко шептал Гарри, стискивая худые твердые ягодицы мужчины. Тот, как всегда, не слушался, уткнувшись лбом в столешницу. Хотя совершенно невозможно было сказать, что происходящее ему не нравилось: еще как нравилось! Гарри самодовольно сжал восставшую плоть зельевара и спросил:
- А тебе не будет жечь?
- Естественно, будет, - глухим, но в некотором роде лекторским тоном сказал Снейп. - Если ты не в курсе, Поттер, то свежий корень имбиря вызывает раздражение слизистой оболочки. Эффект наступает через какое-то время после введения анально, затем нарастает, минут через десять наступает пик, потом постепенный спад. Вся процедура занимает около двадцати минут.

- О, - простонал Гарри, чувствуя, что эффект наступил безо всякого имбиря: в паху все горело и торчало колом, - как интересно, профессор. А чем же мне заняться? Пока вы будете заняты анально?

Он потянулся за баночкой с лубрикантом, которая удачно стояла здесь же, на столе, и принялся ласковыми круговыми движениями втирать подозрительно розовую массу в анус любовника. Тот жадно и похотливо вздрагивал, обхватывая своими масляно блестящими краешками изредка заныривающий в него шаловливый палец.
- А еще имбирь подобным образом используют при порке, чтобы жертва не сжимала ягодицы, - сухо заметил Снейп.
- О, Мерлин, - Гарри не выдержал и, схватив корень, принялся аккуратно его вводить в трепещущую от нетерпения дырку любовника. Тот тихонько подвиливал задницей и изгибался. Но не стонал. Первый стон из него удалось выбить первым звонким шлепком. Снейп подвел тыл, но, видимо, корень зла и правду не позволял зажиматься, потому что движение вышло каким-то незаконченным, а потом две половинки снова выпятились, бесстыдно раскрываясь. Гарри судорожно вздохнул, посмотрел на красный след на белой ягодице, на торчащий посередине корень, подобный стреле любви, попавшей в мишень, и, размахнувшись, оставил симметричный отпечаток.

Снейп сладострастно всхлипывал и вскрикивал, ездя членом по столу, задница горела внутри и снаружи, и он плавился в этом огне, словно жучиный глазок в кипящем котле. Нет, не зря все-таки он оставил этот специальный модифицированный эротический имбирь на самом видном месте. Даже Гарри не смог его не заметить в конце-концов. Правда, целый котел лубриканта все равно жаль.

@темы: ГП, снарри, слэш, ГП/СС, пвп драббло-мини