сраные ксеноморфы
Это слэш будет, с рейтингом НЦ-17, наверно.
Пишется на досуге, для удовлетворения нездоровых фантазий автора.
Аннотация: Юный врач-резидент находит на автобусной остановке избитого парня... И тут в нем просыпается добрый самаритянин. Что еще проснется в душе доброго доктора?
Портрет главного героя (который врач):
читать дальше
На улице было холодно. Нет, не так: там, за стеклом больничной двери творился мой персональный осенний ад. Ветер, мокрый снег на ветру, много мокрого снега на земле. А вчера ведь солнце было, тепло почти, и одежда у меня вчерашняя. Я вздохнул, приготовившись к мерзкому ощущению промокшей насквозь обуви, включил плеер и решительно вышел наружу.
В больнице я, кстати, не болел, а работал. В скорой помощи. Через десять минут, проведенных в пути до остановки, я догадался, что надо было воспользоваться служебным положением. Блин, вот что мне стоило попросить ребят подбросить меня с мигалками. Опять замечтался и забил на окружающий мир. А он, соответственно, - на меня. Все справедливо в этом лучшем из миров.
Остановка моя (больше автобусная, конечно) была новенькая, стеклопластиковая, в форме буквы П. Правда, подойдя к ней поближе, я убедился, что она деградировала до буквы Г: одна ее сторона лежала на земле россыпью тусклых хрусталиков. Наветренная, конечно. Кроме меня тут еще был всего один будущий пассажир, теплолюбиво скорчившийся у уцелевшей стенки.
Я не стал вторгаться в его личное пространство, а пристроился к куче осколков и принялся ковырятся в ней ногой. Сокровища. Моя прелесссть. Мысли обратились к Экзистенциональному Ужасу и Бездне, Смотрящей на меня (это вообще моя слабость). Вот, значит, смотрит на меня Она, Бездна, а я весь такой грязный, замызганный, просто Ужас. Тьфу, смотреть на тебя страшно, говорит Бездна, отворачиваясь, и, натурально, метко отплевывается. И я мокну...
И тут, в перерыве между двумя песнями до меня донесся сдавленный стон. Я подозрительно покосился на соседа по остановке. Вид у него был крайне легко одетый и ободранный какой-то. Наркоман, что ли? Надо подойти. Сняв наушники, я склонился к нему:
- Эй, мужик, все в порядке?
Мужчина, оказывается, сидел не на корточках, а прямо на асфальте. И выглядел совершенно не в порядке. Джинсы и рубашка у него были запачканы грязью, а кроме этой рубашки на нем ничего сверху не было. Плюс один на дворе! Он не был похож на бродягу - их всегда можно различить по запаху. Точно нарик. И на слова не реагирует. Блин, сдохнет ведь здесь от холода, и завтра отвезут коллеги его в морг. Я потряс его за плечо.
- Вставай!
Торчок дернулся от моего прикосновения и вскинул голову. Лицо его было разбито, а тело ощутимо била дрожь. Может, и не наркоман он вовсе. На вид приличный парень лет 25-ти. Покрупнее меня будет. Избили и ограбили наверно.
- Тебе в больницу надо, ты идти можешь, или скорую вызвать?
- Нет, не надо скорую, - прошептал он, вцепившись в мою руку и сверкая желтыми глазами в обрамлении красно-фиолетовых синяков.
- Значит, сам пойдешь?
Он кивнул.
- Тут рядом, знаешь? Прямо по улице и никуда не сворачивай.
Он снова кивнул, не двигаясь, впрочем, с места.
- Ну,же! Иди давай!
Парень встал, держась за стенку, и медленно, как сомнамбула, пошел в указанную сторону. Скорую надо вызвать, вот что. И полицию. Вдалеке показалась сверкающая огнями морда моего автобуса. Я в готовности подошел к краю тротуара, а потом все-таки обернулся на жертву криминала. Тот стоял метрах в двадцати и тоже смотрел. Ждет, когда я уйду, озарило вдруг меня. Чтобы вернуться и сдохнуть на пригретом месте. Под моим взгладом он попятился и сделал вид, что уходит. Ну-ну. Я вытащил телефон. Двери автобуса распахнули мне сухое и светящееся нутро. Парень в очередной раз оглянулся и, увидев, что я звоню, шарахнулся куда-то в сторону. Черт! Он упал и прополз несколько шагов. Оксанка, наш дежурный диспетчер, не брала трубку. На общий телефон звонить бесполезно, пока они доедут, он пол квартала проползет. Двери захлопнулись. Я сбросил звонок и кинулся за придурком.
Догнать его было легко.
- Ты куда собрался? Я сейчас полицию вызову!
- За что? - прошептал он, глядя снизу вверх (снова упал).
- Не за что, а почему. Потому что ты избит, раздет и собираешься сдохнуть к утру от холода в какой-нибудь канаве.
- Отстань от меня...
Я присел на корточки и пристально посмотрел ему в глаза.
- Успокойся. У тебя шок. Тебе нужна помощь. Не бойся, тебе ничего не сделают. Мы подождем здесь скорую, и тебя отвезут в больницу. - Я снова набрал номер Оксанки. - Там тепло, о тебе позаботяться. Ты отдохнешь и поешь.
Я старался говорить ласково и убедительно, как Нина Пална, наш психатр. Но, видимо, что-то не то, потому что пациент снова попытался сбежать, и я стиснул его за локоть. Сил у него было, как у пятилетнего ребенка, так что, потрепыхавшись, он заскулил:
- Пожалуйста, не надо, отпусти, я не хочу в больницу, прошу тебя...
Оксана, наконец-то ответила.
- Привет, красавица, это я, Жека, у тебя бригады не найдется свободной около ...
Тут этот х.. хороший человек схватился за мой слайдер и захлопнул его!
- Б..! - я раздраженно тряхнул его за руку, и он болезненно охнул. Вот ведь... Ну, что возьмешь с увечного. Я попытлся отойти от него подальше и, все-таки, позвонить еще раз. Да, я упертый. Но парень оказался тоже не промах: он схватился за мои ноги и потащился за мной на коленях. Место это не особенно людное в такое время - старый редкий парк-бульвар, но прохожие все-таки нашлись. Теперь они останавливались, привлеченные пикантной сценой и тыкали пальцами. Ситуация выходила из под контроля. Бездна злорадно смотрела на меня глазами этого психа и всех скопившихся зевак одновременно.
- Послушай, - сказал я, пытаясь его поднять. Он никак не хотел отдираться от моих штанов. - Я понимаю, в больницу ты не хочешь. Это бывает. Но я не могу тебя здесь бросить. Я врач. А ты в таком состоянии. Где ты живешь? Я отведу тебя.
- Я... у меня нет дома.
Ну, я, в общем-то, уже предвидел такой ответ. Парень был слишком похож на брошенного пса. И побитого. Хм, а команды он понимает?
- Пойдешь ко мне.
Его опрокинутое, разукрашенное кровоподтеками лицо ничего не выражало, и я повторил:
- Ко мне пойдешь. Понимаешь? Если да - ответь.
О медленно кивнул и наконец-то поднялся.
Следующего автобуса надо было ждать 11 минут по расписанию. Я поставил найденыша в угол остановки и отошел покурить. Меня всего потряхивало от нервов и холода. А этот ведь в насквозь промокшей рубашке. Я повернулся:
- Снимай свою рубашку, оденешь мою куртку.
Он помотал головой.
- Я что сказал?
- Нет.
- Ну ладно, как хочешь, мне теплее будет. - Я на самом деле облегчение почувствовал, ледяной ветер совсем не вдохновлял на благородство.
***
Наконец пришел вожделенный транспорт. Чистенький, теплый, малолюдный. Прямо родной. Я устремился к четырем сиденьям рядом с радиатором. Нацепил наушники, в которых удачно заиграл Ханс Зиммер, даже искать ничего не пришлось. Стянул перчатки и с блаженным вздохом устроился, уронив руки поближе к печке.
Мой спутник сел напротив с неловкой осторожностью избитого человека. Я задумчиво его рассматривал сквозь полуопущенные ресницы. Он попробовал мне ответить тем же, но почти сразу опустил голову. Ну да, состояние неподходящее, чтобы нереальной силой взгляда меряться. Не то что бы мне был так уж интересен его внешний вид - все, что надо, я успел уже снаружи заметить: выше меня почти на голову, в полтора раза шире в плечах, стройное подкачаное тело. Прямо мой оживший комплекс неполноценности. Мне свой облик не внушал отвращение, вовсе нет, я тоже стройный и в спортзал хожу, и вообще симпатичной, девушкам нравлюсь. Просто... мелковат, всего 175 см. Эх. Впрочем нет, кое что я все же не разгляел в сумерках: у парня были светло-русые волосы, четкий рельеф мускулов под мокро облегающей тканью (блин) и... и капли дождя, стекавшие по его рукам были красноватого цвета! Черт, у него же кровотечение, просто на темной одежде было не видно.
Я отвернулся к окну и таращился туда всю дорогу под пафосное завывание зиммеровских скрипок и флейт. Все равно сейчас ничего не сделаешь.
Я живу один в трехкомнатной квартире в очень приличном районе - около Екатерининского парка. Да, в нашем городе много парков. Даже в новостройках. А еще 18 месяцев назад я жил здесь с бабушкой. Бабушка умирала от рака, а я ей колол обезбаливающие. Хороший анестезиолог может подобрать такой курс, что человек без боли выйдет из сложнейшего послеоперационного периода. А я очень стремился стать хорошим. Хотя рак - это не операция, боль там становится со временем только сильнее. Когда она уже почти не могла вставать с постели, мне удалось добыть ей место в хосписе при нашей больнице. Она не хотела туда переезжать, говорила, что не собирается закончить жизнь в богадельне. Но другого выхода у нас не было - денег на личную сиделку у меня не хватало, сам я быть с ней каждый день не мог со своими суточными дежурствами и подработками. Нам очень повезло, на самом деле: на моей работе мы виделись даже чаще, чем дома, а еще при хосписе работают потрясающе самоотверженные добровольцы. Бабушка простила меня. А 10 месяцев назад ее не стало.
- Как тебя зовут? - спросил я, отпирая подъезд.
- Как ты захочешь, - ответили мне, не глядя.
Я изумленно вздернул брови. И что это значит? Найденыш не ответил на мой взгляд, с упрямым видом смотря в землю. Нда, я где-то читал, что истинное добро надо совершать без надежды на благодарность. Вот и попрактикуюсь в сем благородном деле.
- Ладно, буду звать тебя Альфредиком.
Он еле заметно повел плечом на такое имечко, но промолчал.
Квартира у меня на третьем этаже, а лифта нет - старинный дом реновировали не настолько. Так что в двери новоиспеченный Альфредик едва вполз; всю дорогу он цеплялся за перила, как утопающий за спасательный круг. Необходимость медицинской помощи явно назрела. Я сразу потащил его в ванну и сунул в руки чистое полотенце потемнее.
- Ополоснись по-быстрому и крикни, как готов будешь. Одежду сразу в машинку запихивай.
И пошел в бабушкину комнату инспектировать аптечку. Слава богу, там был полный комплект бинтов и заживляющих мазей и даже стягивающих раны пластырей. Бабушке были нужны совсем другие вещи, хорошо, что я такой запасливый. Мне совсем не улыбалось тащится сейчас в круглосуточную аптеку.
Я переоделся, натянув домашние джинсы и поло. Потом, подумав, еще и теплый джемпер. Отобрал также одежду потеплее и посвободнее для своего гостя. Надеюсь, на него налезет. Сложил нужные медикаменты. Потом сожрал огромный бутерброд. Аль не подавал признаков жизни. Блин, и это называется побыстрее? Я, пару раз стукнув в дверь для вежливости, зашел в ванную.
- Эй, ты тут не утопился?
В ванной было темно, парень стоял, прислонившись к стиральной машинке, и кутался в полотенце, все так же уставившись в пол.
- Нет.
- А зачем свет вырубил? - нет, я с него фигею просто.
- А можно, - тихо спросил он, поднимая, наконец, глаза, - можно без света?
- Нет, б...! Нельзя! - мне кажется, он и мать Терезу способен достать, а я б..дь не мать. - Я б...дь в темноте них...я не вижу!
И я с треском хлопнул по выключателю. Он поспешно сбросил полотенеце и упал на колени, тыкаясь мне лицом в пах и одновременн пытаясь расстегнуть мою же ширинку. Я на секунду оцепенел. Плечи его были все в ранах.
- Отвали, дебил! - взвыл я, не помня уже себя, и оттолкнул этого пидора ногой. Он упал на пол, отполз слегка, затравленно глядя на меня, и вдруг повернулся ко мне задницей, вставая в коленно-локтевую позицию.
Вся его спина, бедра, ягодицы, даже, кажется, живот и грудь были исполосованы толи плетью, толи тонкой палкой. Присутствовали также ожоги и просто синяки. Некоторые раны еще кровоточили, а некоторые были старыми, зажившими. Его анус, отлично видный благодаря широко разведенным бедрам, воспаленно краснел и явно был хорошо разработан, до трещин. А сжавшаяся, покрытая светлым пушком мошонка была темной, словно его били по яйцам или не давали кончать, сжимая. Меня словно ледяной водой окатило. В груди щемило болью от сострадания. Господи, он же думал, что я его тоже для этого сюда притащил. Еще и орал на него и пинал, кусок идиота недоделанный...
Самое же отвратительное было то, что вся это картина: его покорная поза, испуганные взгляды через плечо, приглашающе расставленные ноги и выставленная крепкая округлая задница, исчерченная следами порки - да, все это породило тянущее чувство внизу моего живота и жаркое шевеление предательскогого отростка.
Я стиснул зубы, подавляя мерзкое желание. Гадство-то какое.
- Послушай, парень, ты не так меня понял. Я видел кровь и думал, что тебя порезали... Хотел повязку наложить... Хотя у тебя, конечно, все равно есть на что бинты накладывать... Блин, я в том смысле, что лечить.
Я окончательно сбился и замолк. Эти БДСМ-ные темы мне знакомы по клиентуре травмы и скорой. Но те ребята вроде добровольно над собой измывались. Тут же было совсем не похоже на добрую волю. Аль же, с неописуемым выражением глядящий на меня в течении этой идиотской речи, расслабился, оседая на пол и вдруг свернулся в комок и зарыдал, пряча лицо руками. Я растерянно сел рядом с ним и осторожно погладил по голове.
- Все будет хорошо, Аль, все будет хорошо.
Пишется на досуге, для удовлетворения нездоровых фантазий автора.
Аннотация: Юный врач-резидент находит на автобусной остановке избитого парня... И тут в нем просыпается добрый самаритянин. Что еще проснется в душе доброго доктора?
Портрет главного героя (который врач):
читать дальше
На улице было холодно. Нет, не так: там, за стеклом больничной двери творился мой персональный осенний ад. Ветер, мокрый снег на ветру, много мокрого снега на земле. А вчера ведь солнце было, тепло почти, и одежда у меня вчерашняя. Я вздохнул, приготовившись к мерзкому ощущению промокшей насквозь обуви, включил плеер и решительно вышел наружу.
В больнице я, кстати, не болел, а работал. В скорой помощи. Через десять минут, проведенных в пути до остановки, я догадался, что надо было воспользоваться служебным положением. Блин, вот что мне стоило попросить ребят подбросить меня с мигалками. Опять замечтался и забил на окружающий мир. А он, соответственно, - на меня. Все справедливо в этом лучшем из миров.
Остановка моя (больше автобусная, конечно) была новенькая, стеклопластиковая, в форме буквы П. Правда, подойдя к ней поближе, я убедился, что она деградировала до буквы Г: одна ее сторона лежала на земле россыпью тусклых хрусталиков. Наветренная, конечно. Кроме меня тут еще был всего один будущий пассажир, теплолюбиво скорчившийся у уцелевшей стенки.
Я не стал вторгаться в его личное пространство, а пристроился к куче осколков и принялся ковырятся в ней ногой. Сокровища. Моя прелесссть. Мысли обратились к Экзистенциональному Ужасу и Бездне, Смотрящей на меня (это вообще моя слабость). Вот, значит, смотрит на меня Она, Бездна, а я весь такой грязный, замызганный, просто Ужас. Тьфу, смотреть на тебя страшно, говорит Бездна, отворачиваясь, и, натурально, метко отплевывается. И я мокну...
И тут, в перерыве между двумя песнями до меня донесся сдавленный стон. Я подозрительно покосился на соседа по остановке. Вид у него был крайне легко одетый и ободранный какой-то. Наркоман, что ли? Надо подойти. Сняв наушники, я склонился к нему:
- Эй, мужик, все в порядке?
Мужчина, оказывается, сидел не на корточках, а прямо на асфальте. И выглядел совершенно не в порядке. Джинсы и рубашка у него были запачканы грязью, а кроме этой рубашки на нем ничего сверху не было. Плюс один на дворе! Он не был похож на бродягу - их всегда можно различить по запаху. Точно нарик. И на слова не реагирует. Блин, сдохнет ведь здесь от холода, и завтра отвезут коллеги его в морг. Я потряс его за плечо.
- Вставай!
Торчок дернулся от моего прикосновения и вскинул голову. Лицо его было разбито, а тело ощутимо била дрожь. Может, и не наркоман он вовсе. На вид приличный парень лет 25-ти. Покрупнее меня будет. Избили и ограбили наверно.
- Тебе в больницу надо, ты идти можешь, или скорую вызвать?
- Нет, не надо скорую, - прошептал он, вцепившись в мою руку и сверкая желтыми глазами в обрамлении красно-фиолетовых синяков.
- Значит, сам пойдешь?
Он кивнул.
- Тут рядом, знаешь? Прямо по улице и никуда не сворачивай.
Он снова кивнул, не двигаясь, впрочем, с места.
- Ну,же! Иди давай!
Парень встал, держась за стенку, и медленно, как сомнамбула, пошел в указанную сторону. Скорую надо вызвать, вот что. И полицию. Вдалеке показалась сверкающая огнями морда моего автобуса. Я в готовности подошел к краю тротуара, а потом все-таки обернулся на жертву криминала. Тот стоял метрах в двадцати и тоже смотрел. Ждет, когда я уйду, озарило вдруг меня. Чтобы вернуться и сдохнуть на пригретом месте. Под моим взгладом он попятился и сделал вид, что уходит. Ну-ну. Я вытащил телефон. Двери автобуса распахнули мне сухое и светящееся нутро. Парень в очередной раз оглянулся и, увидев, что я звоню, шарахнулся куда-то в сторону. Черт! Он упал и прополз несколько шагов. Оксанка, наш дежурный диспетчер, не брала трубку. На общий телефон звонить бесполезно, пока они доедут, он пол квартала проползет. Двери захлопнулись. Я сбросил звонок и кинулся за придурком.
Догнать его было легко.
- Ты куда собрался? Я сейчас полицию вызову!
- За что? - прошептал он, глядя снизу вверх (снова упал).
- Не за что, а почему. Потому что ты избит, раздет и собираешься сдохнуть к утру от холода в какой-нибудь канаве.
- Отстань от меня...
Я присел на корточки и пристально посмотрел ему в глаза.
- Успокойся. У тебя шок. Тебе нужна помощь. Не бойся, тебе ничего не сделают. Мы подождем здесь скорую, и тебя отвезут в больницу. - Я снова набрал номер Оксанки. - Там тепло, о тебе позаботяться. Ты отдохнешь и поешь.
Я старался говорить ласково и убедительно, как Нина Пална, наш психатр. Но, видимо, что-то не то, потому что пациент снова попытался сбежать, и я стиснул его за локоть. Сил у него было, как у пятилетнего ребенка, так что, потрепыхавшись, он заскулил:
- Пожалуйста, не надо, отпусти, я не хочу в больницу, прошу тебя...
Оксана, наконец-то ответила.
- Привет, красавица, это я, Жека, у тебя бригады не найдется свободной около ...
Тут этот х.. хороший человек схватился за мой слайдер и захлопнул его!
- Б..! - я раздраженно тряхнул его за руку, и он болезненно охнул. Вот ведь... Ну, что возьмешь с увечного. Я попытлся отойти от него подальше и, все-таки, позвонить еще раз. Да, я упертый. Но парень оказался тоже не промах: он схватился за мои ноги и потащился за мной на коленях. Место это не особенно людное в такое время - старый редкий парк-бульвар, но прохожие все-таки нашлись. Теперь они останавливались, привлеченные пикантной сценой и тыкали пальцами. Ситуация выходила из под контроля. Бездна злорадно смотрела на меня глазами этого психа и всех скопившихся зевак одновременно.
- Послушай, - сказал я, пытаясь его поднять. Он никак не хотел отдираться от моих штанов. - Я понимаю, в больницу ты не хочешь. Это бывает. Но я не могу тебя здесь бросить. Я врач. А ты в таком состоянии. Где ты живешь? Я отведу тебя.
- Я... у меня нет дома.
Ну, я, в общем-то, уже предвидел такой ответ. Парень был слишком похож на брошенного пса. И побитого. Хм, а команды он понимает?
- Пойдешь ко мне.
Его опрокинутое, разукрашенное кровоподтеками лицо ничего не выражало, и я повторил:
- Ко мне пойдешь. Понимаешь? Если да - ответь.
О медленно кивнул и наконец-то поднялся.
Следующего автобуса надо было ждать 11 минут по расписанию. Я поставил найденыша в угол остановки и отошел покурить. Меня всего потряхивало от нервов и холода. А этот ведь в насквозь промокшей рубашке. Я повернулся:
- Снимай свою рубашку, оденешь мою куртку.
Он помотал головой.
- Я что сказал?
- Нет.
- Ну ладно, как хочешь, мне теплее будет. - Я на самом деле облегчение почувствовал, ледяной ветер совсем не вдохновлял на благородство.
***
Наконец пришел вожделенный транспорт. Чистенький, теплый, малолюдный. Прямо родной. Я устремился к четырем сиденьям рядом с радиатором. Нацепил наушники, в которых удачно заиграл Ханс Зиммер, даже искать ничего не пришлось. Стянул перчатки и с блаженным вздохом устроился, уронив руки поближе к печке.
Мой спутник сел напротив с неловкой осторожностью избитого человека. Я задумчиво его рассматривал сквозь полуопущенные ресницы. Он попробовал мне ответить тем же, но почти сразу опустил голову. Ну да, состояние неподходящее, чтобы нереальной силой взгляда меряться. Не то что бы мне был так уж интересен его внешний вид - все, что надо, я успел уже снаружи заметить: выше меня почти на голову, в полтора раза шире в плечах, стройное подкачаное тело. Прямо мой оживший комплекс неполноценности. Мне свой облик не внушал отвращение, вовсе нет, я тоже стройный и в спортзал хожу, и вообще симпатичной, девушкам нравлюсь. Просто... мелковат, всего 175 см. Эх. Впрочем нет, кое что я все же не разгляел в сумерках: у парня были светло-русые волосы, четкий рельеф мускулов под мокро облегающей тканью (блин) и... и капли дождя, стекавшие по его рукам были красноватого цвета! Черт, у него же кровотечение, просто на темной одежде было не видно.
Я отвернулся к окну и таращился туда всю дорогу под пафосное завывание зиммеровских скрипок и флейт. Все равно сейчас ничего не сделаешь.
Я живу один в трехкомнатной квартире в очень приличном районе - около Екатерининского парка. Да, в нашем городе много парков. Даже в новостройках. А еще 18 месяцев назад я жил здесь с бабушкой. Бабушка умирала от рака, а я ей колол обезбаливающие. Хороший анестезиолог может подобрать такой курс, что человек без боли выйдет из сложнейшего послеоперационного периода. А я очень стремился стать хорошим. Хотя рак - это не операция, боль там становится со временем только сильнее. Когда она уже почти не могла вставать с постели, мне удалось добыть ей место в хосписе при нашей больнице. Она не хотела туда переезжать, говорила, что не собирается закончить жизнь в богадельне. Но другого выхода у нас не было - денег на личную сиделку у меня не хватало, сам я быть с ней каждый день не мог со своими суточными дежурствами и подработками. Нам очень повезло, на самом деле: на моей работе мы виделись даже чаще, чем дома, а еще при хосписе работают потрясающе самоотверженные добровольцы. Бабушка простила меня. А 10 месяцев назад ее не стало.
- Как тебя зовут? - спросил я, отпирая подъезд.
- Как ты захочешь, - ответили мне, не глядя.
Я изумленно вздернул брови. И что это значит? Найденыш не ответил на мой взгляд, с упрямым видом смотря в землю. Нда, я где-то читал, что истинное добро надо совершать без надежды на благодарность. Вот и попрактикуюсь в сем благородном деле.
- Ладно, буду звать тебя Альфредиком.
Он еле заметно повел плечом на такое имечко, но промолчал.
Квартира у меня на третьем этаже, а лифта нет - старинный дом реновировали не настолько. Так что в двери новоиспеченный Альфредик едва вполз; всю дорогу он цеплялся за перила, как утопающий за спасательный круг. Необходимость медицинской помощи явно назрела. Я сразу потащил его в ванну и сунул в руки чистое полотенце потемнее.
- Ополоснись по-быстрому и крикни, как готов будешь. Одежду сразу в машинку запихивай.
И пошел в бабушкину комнату инспектировать аптечку. Слава богу, там был полный комплект бинтов и заживляющих мазей и даже стягивающих раны пластырей. Бабушке были нужны совсем другие вещи, хорошо, что я такой запасливый. Мне совсем не улыбалось тащится сейчас в круглосуточную аптеку.
Я переоделся, натянув домашние джинсы и поло. Потом, подумав, еще и теплый джемпер. Отобрал также одежду потеплее и посвободнее для своего гостя. Надеюсь, на него налезет. Сложил нужные медикаменты. Потом сожрал огромный бутерброд. Аль не подавал признаков жизни. Блин, и это называется побыстрее? Я, пару раз стукнув в дверь для вежливости, зашел в ванную.
- Эй, ты тут не утопился?
В ванной было темно, парень стоял, прислонившись к стиральной машинке, и кутался в полотенце, все так же уставившись в пол.
- Нет.
- А зачем свет вырубил? - нет, я с него фигею просто.
- А можно, - тихо спросил он, поднимая, наконец, глаза, - можно без света?
- Нет, б...! Нельзя! - мне кажется, он и мать Терезу способен достать, а я б..дь не мать. - Я б...дь в темноте них...я не вижу!
И я с треском хлопнул по выключателю. Он поспешно сбросил полотенеце и упал на колени, тыкаясь мне лицом в пах и одновременн пытаясь расстегнуть мою же ширинку. Я на секунду оцепенел. Плечи его были все в ранах.
- Отвали, дебил! - взвыл я, не помня уже себя, и оттолкнул этого пидора ногой. Он упал на пол, отполз слегка, затравленно глядя на меня, и вдруг повернулся ко мне задницей, вставая в коленно-локтевую позицию.
Вся его спина, бедра, ягодицы, даже, кажется, живот и грудь были исполосованы толи плетью, толи тонкой палкой. Присутствовали также ожоги и просто синяки. Некоторые раны еще кровоточили, а некоторые были старыми, зажившими. Его анус, отлично видный благодаря широко разведенным бедрам, воспаленно краснел и явно был хорошо разработан, до трещин. А сжавшаяся, покрытая светлым пушком мошонка была темной, словно его били по яйцам или не давали кончать, сжимая. Меня словно ледяной водой окатило. В груди щемило болью от сострадания. Господи, он же думал, что я его тоже для этого сюда притащил. Еще и орал на него и пинал, кусок идиота недоделанный...
Самое же отвратительное было то, что вся это картина: его покорная поза, испуганные взгляды через плечо, приглашающе расставленные ноги и выставленная крепкая округлая задница, исчерченная следами порки - да, все это породило тянущее чувство внизу моего живота и жаркое шевеление предательскогого отростка.
Я стиснул зубы, подавляя мерзкое желание. Гадство-то какое.
- Послушай, парень, ты не так меня понял. Я видел кровь и думал, что тебя порезали... Хотел повязку наложить... Хотя у тебя, конечно, все равно есть на что бинты накладывать... Блин, я в том смысле, что лечить.
Я окончательно сбился и замолк. Эти БДСМ-ные темы мне знакомы по клиентуре травмы и скорой. Но те ребята вроде добровольно над собой измывались. Тут же было совсем не похоже на добрую волю. Аль же, с неописуемым выражением глядящий на меня в течении этой идиотской речи, расслабился, оседая на пол и вдруг свернулся в комок и зарыдал, пряча лицо руками. Я растерянно сел рядом с ним и осторожно погладил по голове.
- Все будет хорошо, Аль, все будет хорошо.
-
-
09.04.2011 в 19:13-
-
09.04.2011 в 19:14-
-
22.05.2011 в 08:38-
-
22.05.2011 в 10:34-
-
09.01.2012 в 02:12-
-
09.01.2012 в 10:46-
-
10.01.2012 в 01:05-
-
19.02.2012 в 13:18П.С. не в обиду - очень неудобный для меня дизайн у тебя на дневе - ищу, как бы добавить в избранное - ни одной кнопки. Очень Злюсь. попробую еще раз.
-
-
19.02.2012 в 16:31ради тебя поменяла дизайн (этот навороченный и саму меня достал), так что после обновления страницы - все кнопочки будут видны )))
-
-
19.02.2012 в 17:55-
-
19.02.2012 в 18:17