Название: "Врата любви"
Слэш, НЦ-17, миди
Статус: в процессе
Жанр и теги: фэнтези, флафф, ангст, херт-комфорт, романс, вынужденный брак, эльфы, ХЭ.
Авторы:
ankh976,
Le Baiser Du DragonСаммари: Юного светлого эльфа отец продал младшим мужем в брак князю темных эльфов. Но даже во враждебной стране темных светлый эльфеныш находит свою истинную любовь
Время до обеда текло мучительно медленно, учеба никак не лезла Ремирху в голову, вместо нее все его существо охватило томление. Он замирал на месте, вспоминая невыразимые прелести Ариэна, и сферы с жутким грохотом взрывались, едва выйдя из его рук, а стрелы и сети сплетались в непристойных объятиях. Про политику, историю и иже с ними и вовсе говорить было нечего — слова учителя плескались волнами скуки на краю сознания, а руны буквально расплывались под его невидящим взглядом.
— Вы сегодня просто в ударе, господин Ремирх, — сказал ему учитель с иронией.
— Простите, — улыбнулся он, — я обещаю исправиться.
Учитель лишь безнадежно махнул рукой, заканчивая урок.
А на обеде Ариэн не показался. Наверное, не хотел позориться с ужасным к себе отношением супруга. Подумать только, "можете называть меня господин"! Как так можно, еще и в обществе. Даже Фрейра с Фрирхом осуждали отца за это...
читать дальше
От тоски Ремирх завел какой-то похабный разговор с сидящими рядом юными дворянами — про росу наслаждения, испиваемую сахарными устами, и прочие туманные, но волнительные вещи.
— Ах, губы моего миньона так сладки от росы, — улыбаясь, сказала Итрина, наследница виконтов Дракх.
— О, ты уже завела миньона, Итрина? — оживились остальные.
— Или называешь таковым одного из слуг?
Но Итрина лишь продолжала загадочно улыбаться, всем своим видом как бы говоря — завидуйте, дети, я не раскрою вам тайны.
"Ха, — подумал Ремирх, — а я наслаждался обнаженным телом самого князя Ариэна!" И эта его тайна была по-настоящему огромна, из тех, на которые даже намекнуть нельзя. Не то, что какие-то там миньоны.
Но теперь младший князь был, увы, недоступен: стража у его покоев сообщила, что он изволит почивать, и Ремирх не осмелился его будить. Ушел вместо этого с друзьями в город, в надежде отвлечься от своего преступного вожделения. И почти преуспел в этом, лишь иногда, среди веселья и игр, его посещала тоскливая мысль: как здорово было бы, будь Ариэн с ним рядом. Наверняка бы ему понравилось и купание, и поход на маленьких плотах в бухту подводных змеев...
Вернулся он совсем поздно и, едва умывшись и переодевшись, сразу пробрался в покои Ариэна — через окно, дабы миновать стражу. А не застав его, решил дождаться. Вдруг отец снова обидит Ариэна, и тому понадобится утешение. Он так и заснул, то распаляясь воображением этого самого утешения, то ругая себя последними словами: как он может желать Ариэну зла, нет, пусть отец будет с ним сегодня ласков, ведь цветок невинности уже сломан, пора испить и росу наслаждения.
Но Ариэн не пришел до самого утра и не показался на завтраке.
— Где же наш милый отчим, отец? — спросил Ремирх, совершенно изведясь.
— Там, где и надлежит находиться светлому, — холодно ответил отец, — в подземелье.
— Но как же... — прошептал Ремирх, чувствуя, как собственный голос и вид неумолимо выдают их с Ариэном тайну.
— Вы решили разорвать мирный договор, отец? — спросила Фрейра.
— Мы поведем отряды Тьмы в священный поход, во славу твою, отец! — воскликнул Фрирх, поднимая вверх столовый нож.
И отец рассмеялся:
— Нет, мой муж просто наказан. Священный поход отменяется.
А Ремирх, все это время чувствующий, как в его груди, в том месте, где у всех эльфов сердце, растет кулак тьмы, с неимоверным облегчением закрыл глаза. Просто наказан, да. Со всеми бывает. Ремирх сам сидел в подземелье бессчетное число раз за свои выходки, а однажды провел там целых две недели — когда в приступе ярости сбросил слугу с крыши. Слугу потом было очень жалко, двенадцатилетний Ремирх даже плакал от раскаяния, сидя на цепи...
После завтрака он сразу бросился к себе за лечебной мазью. А потом, подумав, прихватил одеяло — наверняка нежный светлый эльф настрадался на ледяных камнях. И, конечно же, зашел на кухню за едой. Только бы отец не запретил посещать заключенного.
Но стража пропустила его без вопросов, склонилась почтительно и осветила камеру факелом. Ариэн, прикованный за шею к большому кольцу, закрыл ладонью глаза — видимо, отвык от света.
— Вон пошли, — сказал Ремирх и приблизился к протягивающему ему руку Ариэну.
Стража удалилась.
— Вы пришли...
— Сразу, как узнал, — прошептал Ремирх, с состраданием глядя на его пропитавшуюся кровью одежду. — Как же вы не можете быть послушны, Ариэн, оставьте вашу светлую заносчивость, умоляю.
— Я... стараюсь... но не могу...
Ремирх обнял его, чувствуя горячечный жар тонкого тела в своих руках:
— Все будет хорошо. Я... вам смазать раны?
Ариэн кивнул, звякнув цепью, и Ремирх заметил, что под ошейником у него натерто чуть не до волдырей. Наверное, от темных заклятий, пропитавших металл, у самого Ремирха никогда не бывало подобных реакций.
Он постелил одеяло и принялся осторожно разоблачать покорно принимающего его заботы Ариэна.
— Это так стыдно, — сказал тот, оказавшись обнаженным.
— Что вы такое говорите, — ответил Ремирх хрипло и бессмысленно.
Сияющая тихим светом красота, хоть поруганная и изломанная, но она снова была его — на мучительно короткие минуты.
На этот раз Ариэна наказали гораздо суровее, багровые вспухшие полосы иссекли почти все его тело, а не только ягодицы. А еще они были в ужасном состоянии, наверно потому, что помощь не была оказана сразу, и чужеродная темная магия изъела светлого эльфа.
Ремирх гладил и втирал мазь в эти раны, с радостью замечая, как уменьшается воспаление. Под ошейник он положил побольше, в надежде, что это принесет облегчение в будущем.
— Здесь надо? — спросил он, прикасаясь к ложбинке меж ягодиц.
— Вам должно быть противно...
— Нет-нет! — воскликнул Ремирх горячо. — Я бы вас и от драконьего дерьма собственноручно... простите...
— Не стоит извиняться.
Ариэн раздвинул ноги, и Ремирх, затаив дыхание, засунул в него палец и пошевелил там, невольно вспоминая об "источнике наслаждения, в который ведут врата". Где он там, интересно? Или отец и его сломал, как и цветок невинности? Он положил вторую ладонь на израненную ягодицу и отодвинул ее в сторону, чтобы видеть, как его палец выходит из опухшего входа. А потом захватил побольше мази и снова проник в прекрасное тело.
Ариэн лежал тихо и совсем не возражал ни против слишком надолго обосновавшегося в его вратах пальца, ни против поглаживаний и шевелений внутри себя.
"Такой послушный и ласковый, — подумал Ремирх, — как же не может он угодить отцу..."
— Вот и все, — прошептал Ремирх, помогая Ариэну подняться и укутаться в одеяло. — Хотите поесть, мой князь?
Ариэн кивнул, на его устах появилась прелестная улыбка. И Ремирх, не выдержав, склонился и прижался к ним в братском поцелуе — в самый уголок. Собственные его губы обожгло наслаждением, а потом Ариэн, вздрогнув, отстранился:
— Не надо, там грязь...
— Простите, — Ремирх погладил его плечо, устыдясь своего порыва.
Ариэн поел, и они еще немного посидели, обнявшись. А потом Ремирх был вынужден уйти, во избежание лишних подозрений. И оставить Ариэна во тьме.
***
"Нет, не уходите", чуть не крикнул Ариэн и повалился на одеяло бессильно. И долго лежал неподвижно, прикасаясь к тому месту, куда приникли Ремирховы уста.
Как же тот бережно лечил его, будто непорочную деву... хоть Ремирху-то отлично известно, что Ариэн грязен с головы до ног. Здесь, в этой по-особому густой тьме, только и оставалось, что вспоминать о нежных прикосновениях единственного друга.
Если бы Ремирх был его господином, то никогда не проявил бы такую жестокость и не стал бы принуждать. Или стал, как всякий темный, но за наказанием сразу следовало бы прощение. И еще такая стыдная ласка. Ариэн перевернулся на живот и вжался лицом в одеяло. Стержень его предательски твердел, и теперь, когда он так слаб и беспомощен, противостоять этому было особенно трудно. Раньше Ариэн без труда справлялся с недостойной прихотью своего тела с помощью занятий магией или молитвой, но сейчас боги не слышат его, а на колдовство не осталось сил. Надо признаться во всем Ремирху, решил Ариэн, и, если тот простит грязь его помыслов, они смогут остаться друзьями, как прежде. Если же нет... как горько об этом думать.
Неизвестно, сколько он провел в подземелье, время совершенно не желало двигаться здесь. Ремирх не приходил больше, и Ариэн пытался почувствовать его сквозь толщу стен, вдруг тот идет все же... Но за ним явились стражи, четверо из его личной охраны.
— Ваша светлость, — ему помогли подняться и устоять на ногах, Ариэна слегка шатало. — Приказано доставить вас в большую пиршественную залу.
— Сначала в мои покои.
— Простите, князь. Приказано сразу из подземелий...
Очевидно, его супруг решил испортить аппетит всем присутствующим, решил Ариэн, когда стража ввела его в зал. До такого даже его папочка не додумался бы, выставить семейную ссору на всеобщее обозрение, избитую жену или младшего мужа считалось неприличным выпускать из покоев.
И Ремирх уже был там, Ариэн сразу его заметил среди других темных, и тот тоже взглянул на него. Ариэн дернул уголком губ, не позволяя себе большего, а так хотелось спросить, придет ли тот сегодня вечером... или хотя бы завтра. Он прошел к своему месту в неестественной тишине, стараясь держаться как можно прямее. Никто не садился, ждали появления князя.
И когда тот явился, все также молча приступили к ужину, только под конец Фрейра спросила, надолго ли князь собирается их покинуть.
— Вы уезжаете, отец? — забеспокоился вдруг Ремирх.
— Завтра утром, — равнодушно ответил князь.
Уезжает! Ариэн выронил вилку, и она со звоном упала на пол, все невольно обратили взгляды в его сторону. Но сейчас ему было все равно, что на него смотрят, какая разница, что он сидит за столом в окровавленной грязной одежде. Ариэн опустил голову ниже, боясь не сдержать своей радости. Князь уезжает, неужто боги услышали его молитвы и смилостивились наконец.
Но еще предстояло пережить ночь. После ужина Ариэна отвели в купальни и оставили там одного, и он с наслаждением погрузился в теплую воду бассейна. Раны от плети полностью закрылись благодаря ремирховой мази (Ремирх... где он сейчас...), остались лишь ярко-розовые шрамы. Ариэн прикоснулся к ним магией. Эти следы не скоро потускнеют, может быть, через месяц или полтора, а на шее полоса будет проходить и того дольше. Наверное, во время ужина ее все заметили. Ариэн горько вздохнул. Как все же тяжела участь младшего супруга.
В этот раз князь не позвал его к себе, а явился сам. Ариэн вздрогнул и выронил расческу, он совсем не почувствовал приближения князя. Как хорошо, что сегодня Ремирх не пришел, наверное, занят более интересными делами.
— В купальни, — приказал князь низко склонившемуся Ариэну.
— Да, господин, — неужели заставит себя вымыть... везде.
Его передернуло от отвращения.
Но князь не собирался купаться, он столкнул раздевшегося Ариэна в бассейн и тут же макнул его голову в воду.
Но ведь это пытка, удивился Ариэн, за что, сейчас ведь нет никакой вины за ним. Если не считать недозволенных мыслей и преступных объятий с Ремирхом, неужели князь все узнал. Ариэн забился от ужаса и одновременно от нестерпимой боли в груди, изнутри, казалось, огнем жгло. И в этот момент князь начал жестко вставлять ему, а потом поднял его голову над поверхностью воды — подышать.
И тогда Ариэн понял, что князь всего лишь удовлетворял свою похоть таким извращенным способом, ему ничего не известно об их с Ремирхом дружбе. Боги сегодня бесконечно щедры в своей милости.
-
-
06.10.2012 в 12:23-
-
06.10.2012 в 13:19-
-
06.10.2012 в 13:22-
-
06.10.2012 в 13:32-
-
06.10.2012 в 13:50-
-
06.10.2012 в 16:28li_rina, ы, какие роскошные страсти!!! Но у светлого и темного папочки были другие планы на этот брак
-
-
06.10.2012 в 17:03